– Ай да князь! Что ты ему сделал, он не только за тебя единственную дочь отдает, да еще в свою семью включает?
– Да вот так как-то, – пробормотал. Дмитрий. Рассказывать подробности личной, практически интимной жизни он не собирался даже царю.
Впрочем, Петр и не собирался. Родство с княжеской семьей и получение от нее (или через нее?) княжеского титула его откровенно порадовало.
Ближний кружок самых близких царю людей был простонароден или, как Дмитрий, входил в число мелких дворян. Вообще-то Петру это было, кто его люди, с низов или верхов, но иногда задевало. «Породистые» люди, цвет и честь страны до сих пор к нему не очень-то стремятся.
И, тем более, он радовался там счастливчикам, которые всеми правдами и неправдами сумели в титулованную знать.
Он подписался под обращением князя и отдал Дмитрию:
– Давай, работай. Конечно я за!
Книга II
Санкт-Петербург
Глава 1
Прошло несколько лет после его появления в первой четверти ХVIII века. И если раньше он думал, что он здесь только транзитом, то потом все больше становилось явно, что это на долго, в принципе на всю жизнь и надо как-то пристраиваться. Сначала была депрессия, хотелось повеситься и все на этом закончить. Потом убедил себя, что и в этом веке можно жить. Без Интернета, без рока и попсы. Так и жилось. И в общем-то неплохо жилось, если сравнивать с львиной частью народа.
Как бы само собой получалось, что поручик лейб-гвардии Преображенского полка Кистенев Дмитрий (звание он получил на рождество 1701 года от царя за успешную деятельность в совокупности) все чаще занимался снабженческой работой, сохранением техники и одежды. Казенные деньги к его рукам не липли, практика коммерческой деятельности ХХI века оказалась очень востребована в XVIII. И если его соратники больше опирались на административные меры (ругань, угрозы, мордобитие), то Дмитрий в основном договаривался. И с большим эффектом, разумеется. Поэтому, если Петру нужно было срочно нечто осязаемое, материальное и, как всегда, быстро и качественно, то он посылал туда Дмитрия.
За несколько лет он окончательно слил два сознания – Саши и Дмитрия и теперь даже и не знал, кто он. хотя, конечно, самосознание Саши все-таки преобладало, но и от Дмитрия новая личность получила очень многое.
Впрочем, когда летом 1702 года началось давно ожидаемое – окончательное вытеснение шведов из бассейна Невы, поручик лейб-гвардии Преображенского полка Кистенев получил приказ немедленно явиться в свой полк. Ибо гвардеец может заниматься многими поручениями, но главная его сфера – война.
Когда-то очень давно, это были русские земли, владения Новгорода Великого. Хотя, воевали здесь не только новгородцы. В ХIII веке на реке Нева произошла сравнительно небольшая, но громкая стычка между ярлом Биргером, мечтавшим захватить невские просторы и князем Александром, получившего после этого сражения прозвище Невский. А его внук московский князь Юрий Данилович основал на Неве крепость Орешек.
Потом еще несколько веков русские успешно отбивали эти земли от врагов, пока в начале ХVII века, воспользовавшись слабостью России после смуты, шведы все-таки захватили бассейн Невы, поставив там крепости Нотебург (на месте Орешка) и Ниеншанц и оставив им статус провинциальных земель.
Теперь пришло время расплаты. За столетие властвования шведы считали эти земли своими, но мало ли что они считают. Это российская Прибалтика и они пришли за ней!
Первым стал Нотебург, попавший в плотную осаду с окончательным штурмом.
Преимуществом Дмитрия было то, что он хорошо знал, чем закончатся эти бои, и он взглядом хозяина ощупывал окрестности, собираясь здесь остаться. А в перспективе и лечь на кладбище, если на то пошло.
Может попросить здесь, в окрестностях Нотебурга, землицы? Петр вряд ли откажет. Хотя нет, до будущего Питера сравнительно далеко. По меркам ХVIII века, на лошаденке по ухабистым дорогам долго ехать будет, а грузы, то же продовольствие, крестьянам будет возить убыточно. И земель их плодородных нет. Здесь и в ХХI веке, кроме автомобильных и железнодорожных дорог, ничего нет.