Строй загалдел и он немедленно нагнал на лицо каменно-холодное лицо.

– Если гвардейца лейб-гвардии Преображенского полка хвалит начальствующее лицо, а тем более сам государь, то надо ответить: «Рады служить, государь!»

Он сделал паузу и крикнул:

– Красавцы!

Строй ответил громко, но не стройно. Пришлось повторить. Снова с ошибками. На двадцатый или тридцатый раз получилось, как положено и Дмитрий дал команду разойтись на обед. Благо деньги у всех были, столовались в ближайшем трактире.

После обеда занялись любимым для каждого сержанта занятием – строевой. Парадный шаг, отработка приветствия, работа с оружием – к вечеру новобранцы валились с ног. Дмитрий решил в первый день их не загонять и разрешил отдохнуть, поужинать, почистить платье и спать.

– Хорошие парни, – негромко сказал Шмидт, подойдя к Дмитрию. Тот только улыбнулся. Вчера он наивно попытался передать новобранцев сержанту. Тот только руками замахал.

– Пока герр Питер не осмотрит парней и не даст добро на принятие их в Преображенский полк, они останутся на тебе. Так что запри их в какой-нибудь дом, а лучше в тюрьму и держи там до появления государя.

Дмитрий почесал тыковку. Звучит все разумно, только зачем в тюрьму. Вспомним прошло, в оздоровительном лагере они уже обучал пионеров ХХI века речевке и ходьбе. Теперь будем и этих учить до появления царя. Шмидт, узнав его планы, только руки развел:

– Ну, парень, судя по твоей хватке, тебе предстоит большая карьера. Бог на твоей стороне.

Дмитрий только хмыкнул и предложил пойти в трактир – попить пиво.

Там они, конечно, засиделись, и утром Дмитрий имел некоторые признаки похмелья и одутловатое лицо.

Новобранцы, которые находились в режиме домашнего ареста под присмотром Гриднева, завистливо поглядывали, но молчали, чем Дмитрий был очень рад.

Начали с того, чем закончили вчера – строевой. Дмитрий видел, что дворянам это занятие навевает тоску, но сделать ничего не мог. Солдатами не рождаются – солдатами становятся. Он вот две учебки прошел и ничего!

Но все же ближе к обеду пришлось построить всех в одну шеренгу и толкнуть речь, объяснив особенности этого этапа и его обязательный характер. Только пройдя обучение можно попасть на войну.

Из строя раздался непременный вопрос (команда была вольно, и Дмитрий разрешил говорить):

– Господин сержант, а если война начнется, нас отправят недообученными?

Дмитрий хмыкнул:

– Обучитесь вы в любом случае. Преображенец не может ходить, косолапя, или горбить спину. Что же касается войны, государь со мной не советуется. Мал я чином.

В строю раздались смешки.