На зимнике части людей пришлось идти пешком. Много грузов, да и женщин тоже не бросать же в зимнем лесу. Не чужие чать, православные.

Так и шли-ехали, потратив почти целую неделю. Дмитрий не торопился. Погода была благодатная, почти безветренная, днем несколько градусов мороза, ночью холодало, но не очень, у костров согреешься. Пусть молодежь втягивается.

Продовольствие и рухлядь, захваченные у разбойников, почти все скупил Дмитрий. На деньги, тоже захваченные у душегубов и полученные в его долю. Вот такой бизнес. Воевода по старой дружбе продал очень дешево. Дмитрий стал владельцем нескольких четей пшеницы, ржи, овса, десятков пудов сыра, масла и мяса.

Еще ему досталось несколько сороков пушнины. Больше всего оказалось шкур волчьих, лисьих, медвежьих, но по паре сороков нашлось соболей, горностаев, куниц.

Мясомолочную продукцию сразу взял с собой, а зерно и пушнину оставил на хранение, взяв в аренду пару пустовавших крестьянских изб. Пришлось нанять и пару работников. И сторожить надо, и следить, чтобы продукция не испортилась.

Нижний Новгород стоит на месте слияния Волги и Оки и речная дорога здесь оживленная. Поэтому без труда купил пару стругов и нанял команду на весну. Не все же плотами баловаться. И груз оставленный отвезут.

Соединив, таким образом, бизнес с государевым делом, Дмитрий дал команду трогаться своей оживленно-оптимистической команде. Недоросли были пьяны без вина. За уничтожение разбойников каждый из них получил по десять рублей. Колоссальные деньги по тем временам. Отпущенные на пару суток домой «по всякой надобности» они произвели такой эффект, что дома даже никто и не упрашивал остаться. Двое за это время успели жениться, одному отец купил небольшую вотчину. Дмитрию откровенно обрыдли толпы желающих записаться в новобранцы и он отправлял их к воеводе. У того было много вакансий – создавались солдатские и драгунские полки.

Все это, честно говоря, изрядно надоедало, и Нижний он покидал с легким сердцем. Савелия он еще раньше отправил в Москву – позаботиться об мундирах. По существующему распорядку, новобранцы должны быть обуты – одеты самостоятельно, но откуда взять в глухой провинции полный мундир рядового Преображенского полка?

Поэтому Дмитрий еще до отъезда договорился с полковой швальней преображенцев о мундирах, закупил на выделенные деньги шляпы, обувь и оружие.

Мундиры шили трех размеров – большие, средние и малые, а потом подгоняли под конкретные размеры конкретного индивида. Вот Савелий и отправился с этими размерами, чтобы не тратить время даром. Никита ускакал еще раньше, по своим и, главным образом, делам своего начальника.

Никто из них не роптал. Как своим ближайшим людям Дмитрий выдал им по тридцать рублей. Воевода получил сто рублей. Сколько же у него осталось от денег, полученных за продажу разбойничьего имущества, не знал никто, но Дмитрий полагал, что руки тот погрел хорошо. Впрочем, это его уже не касалось. Зато, хотелось верить, в спину врать не будет.

В свою очередь Дмитрий молчал о сумме, оставшейся у него. Кроме наградных, двести рублей пришлось отдать в государеву казну – это святое, государство всегда входит в долю в таких делах, желают или нет остальные участники. Но и После всех выплат у него осталось почти четыре тысячи восемнадцать рублей с полтиной и алтыном. Не вписывающиеся в эту сумму три денги были розданы нищим. Несколько пудов серебра!

Хорошо же отбилось для него государево поручение. Дмитрий саркастически усмехнулся. Так он будет напрашиваться на задания Петра Алексеевича. Впрочем, другие преображенцы так и делали, чтобы быть на глазах царя. Служба-с!