-Вот ведь горе с вами городскими: ничегошеньки-то вы не знаете и не умеете. Пододвинься, помогу тебе надеть сапожки - то.

Я подсела к Марии, и та, ловко намотав мне на ноги эти самые тряпки, велела теперь надевать сапоги. Запахло гарью, видимо, где-то горело, и это «где-то» было совсем рядом. Впереди нас ехал грузовик, груженный ящиками с бумагами. В кабине грузовика сидел военный в незнакомой мне форме.

Колонна тронулась с места, запах гари усилился, и тут, взглянув на небо, я увидела приближающиеся к нам чёрные точки. По всей видимости, это были аэропланы. Я их уже видела там, в моей прошлой жизни, в Лондоне и знала, что аэропланы могут передвигаться по небу, но чтобы так быстро! Кто-то крикнул «Внимание – воздух!». Внезапно от самолётов, так их назвала Маша, отделились чёрные точки и стали стремительно приближаться к земле.

Раздался сильный взрыв и за столбом дыма и пламени исчез ехавший впереди обоза автомобиль. В воздухе закружили ранеными птицами обгоревшие бумаги. Мы остановились, и люди, находившиеся в телегах, пронзительно закричали, санитарки помогали больным спускаться на землю, те, кто мог самостоятельно передвигаться, стали стремительно разбегаться в разные стороны. Раздался ещё один взрыв, не причинивший никому вреда.

Одна из сестёр милосердия бегала рядом с повозками и хватала пробегавших мимо людей за руки, умоляя помочь тем, кто не мог ходить. Я остановилась и спросила, чем могу сделать.

-Надо мужчину снять с телеги. Видите, он не может ходить, - воскликнула она.

Действительно, у мужчины нога была в гипсе. Я помогла ему спуститься на землю, и вместе с сестрой милосердия мы повели его подальше от дороги. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как раздался очередной взрыв, меня отбросило в сторону, и я услышала пронзительный крик «Нет!».

Он вернул меня к жизни.

Я открыла глаза и увидела перед собой озабоченное лицо Ольги.

-Света, что случилось? Мы так испугались! По телику показывали репортаж о твоём ресторане. Ты что, опять всё вспомнила и испугалась? Мы с тобой, бедняжка! Скорую уже вызвали. Успокойся, Светик!

Боже, неужели это был не сон. Опять в другом мире! Только что я видела разрывы снарядов, слышала стоны раненых и даже помогала одному из них спуститься с телеги. Теперь я опять у себя дома, вернее, дома у Светланы Гольц вместе с её подругами и Вячеславом.

-Оль, - чуть слышно спросила я, – ты не могла бы мне помочь в одном деле?

-Конечно.

-Скажи, тебе ни о чём не говорит дата 23 августа 1941 года?

-Дата как дата. Впрочем, это начало войны.

-Какой войны?- осторожно спросила я.

-Видимо, здорово тебя приложило вчера вечером, если ты и об этом забыла!

Если же ты меня спросишь, какой сейчас на дворе год, то я точно сойду с ума! - возмутилась Ольга.

-Так какой же всё-таки год на дворе?

Ольга как-то странно взглянула на меня, но ответила: -23 августа 2012 года от рождества Христова, если тебе от этого легче станет.