-К сожалению,- продолжила диктор, многим пассажирам «Титаника», как известно, так и не удалось добраться до места назначения, более тысячи человек погибли в холодных водах Атлантики. В основном это были пассажиры третьего и второго классов, а также обслуживающий персонал.
Как это не покажется удивительным, но ресторан со звучным названием «Титаник» ожидала та же судьба, что и знаменитый лайнер! В полной темноте (по неизвестным причинам, на палубе ресторана были погашены все огни) в корму плавучего заведения врезался прогулочный катер, арендованный группой молодых людей для ночной прогулки по Москве -реке. Результат плачевен, затонули оба судна. По предварительным данным, погибло более сорока человек. Среди пропавших без вести числится 12 человек. Исчезла известная московская художница Светлана Гольц. Более подробно о трагедии на Москве-реке в нашем вечернем выпуске.
Неужели, я каким-то чудом избежала гибели там, в далёком 1912 году, и обрела новую в этом мире? Не может быть! А как же мама и бабушка? Им сообщат о моей смерти! Нет, только не это! Девушка, так похожая на меня, видимо, и есть Светлана, и она, возможно, спаслась, а Бетси вместе с ней.
-Света, что с тобой? - услышала я встревоженный голос Ольги. - Ты побледнела и стала говорить по-английски, упомянула маму и бабушку. Ты не беспокойся: они на даче, там же и твой отец.
Вот эту информацию я не смогла принять и понять: у меня есть семья, папа жив! Что же будет, когда придёт время встретиться с ними? Последнее, что я услышала, был крик.
-Скорее скорую, ей плохо! Славик, Скорую!
Очевидно, я потеряла сознание.
Первое, что я помню после слов «скорее скорую» - это ослепительно белый потолок с единственной лампочкой, тускло освещавшей комнату.
На соседних кроватях спали женщины. За окнами сгустилась темнота, и угрюмые деревья стучались в единственное незашторенное окно.
Интересно, где я? Скорее всего, в каком-то лечебном заведении, возможно в лазарете. Тут я вспомнила, что со мной произошло.
Ничего страшного, лёгкое недомогание. Вот пройдёт ночь, наступит утро и всё встанет на свои места. Надо просто подождать, совсем немного. Я вновь легла на кровать и погрузилась в лёгкое забытьё. Я замечаю белый особняк с колоннами, солидный, но слегка обветшавший. У подъезда стоят подводы, в машину грузят какие-то ящики, бегают санитарки, с крыльца спускается человек в военной форме, такую я ни разу не видела. Из дверей особняка выходят люди в белых халатах, помогают больным размещаться на подводах.
Где-то вдалеке слышится шум взрывов. Почему я знала, что это взрывы? Не могу сказать. Я просто чувствовала, что это именно взрывы, а не что-либо иное. Люди явно торопятся, в атмосфере присутствовала какая-то нервозность. Вот из дверей выносят очередные ящики, один из них падает, и в разные стороны разлетаются какие-то бумаги. Человек в форме кричит, и его помощники тотчас бросаются их собирать. И тут я вижу саму себя в каком-то странном халате, босиком, меня поддерживает за руку одна из сестёр милосердия и провожает к подводе. Едва я уселась, как та тронулась с места, а за ней и все остальные. Впереди колонны едет автомобиль, груженный ящиками с бумагами. Я чувствую запах гари. Чем дальше мы отъезжали от больницы, тем сильнее становился этот запах. Дорога, по которой идёт наша колонна, вымощена булыжником, и ехать по ней в телеге, довольно неприятно: доставала ужасная тряска. Кто-то протягивает мне туфли и говорит, чтобы я обулась. Внезапно раздаётся крик «Внимание, воздух!». «Причём здесь воздух?» - подумала я и посмотрела на небо. Воздух как воздух, ничего особенного, правда пахнет гарью, и всё. И тут послышался шум, там, высоко в небе, что же это такое? Может быть, аэропланы? Я их видела, когда в Лондоне проводились показательные полёты аэронавтов. Народу тогда собралось чрезвычайно много, и я в том числе. Дамы в нарядных платьях, мужчины в котелках. Желающим тогда предлагали подняться в небо вместе с аэронавтом, но я не смогла преодолеть свой страх. Правда, были смельчаки, которые рискнули и смогли увидеть Лондон с высоты птичьего полёта.
Праздная толпа зевак и завораживающая красота полёта.
Значит, сейчас мы увидим то же или нечто подобное тому, что я когда-то видела в Лондоне. В небе появляются чёрные точки и с каждой минутой они приближаются. Да, это были именно аэропланы. Всё ближе и ближе. Эти аэропланы отличались от тех, что я видела прежде.
Внезапно от самолётов (так их назвала, ехавшая со мной в одной повозке женщина) отделяются чёрные точки и стремительно приближаются к земле.
Раздаётся сильный взрыв, и за столбом дыма и пламени исчезает ехавший впереди обоза автомобиль. Мы останавливаемся, и люди, находившиеся в телегах, те, что могли самостоятельно передвигаться, стремительно разбегаются в разные стороны. Раздаётся ещё один взрыв, не причинивший никому вреда. Одна из сестёр милосердия бегает рядом с повозками и хватает пробегавших мимо людей за руки, умоляя помочь тем, кто не мог ходить. Я выбираюсь из телеги и бегу к медсестре.
-Помоги, ему,- она показывает на мужчину с ногой в гипсе. И только я протягиваю ему руку, чтобы помочь спуститься с телеги, как раздаётся третий взрыв. Меня отбрасывает в сторону, и слышится пронзительный крик «Нет».
Этот крик вывел меня из полудрёмы. Я открыла глаза и увидела перед собой ту самую сестру, которой старалась помочь там, в моём видении.
-Вам плохо?- с участием спросила она,– вы так кричали!
-Нет, нет, спасибо! Со мной всё в порядке. А где тот мужчина с забинтованной ногой, где все? Что случилось с автомобилем? Самолёты уже улетели? И, наконец, где я?