— Я и не беспокоюсь.

— Всегда пожалуйста.

Надо забрать Эжени отсюда. Вызывать скорую бесполезно — медицина мира людей не предназначена для иных рас.

— Сними с неё куртку и накинь моё пальто, отвезём твою подругу к вам домой, — словно подслушав мысли Али, произнёс Ройс. — Моя машина припаркована у входа в парк.

Эжени очнётся. Должна очнуться. Физически «купание» ей не повредит, она вряд ли переохладится, заработает воспаление легких или даже легкий насморк. Но кем Эжени будет, когда придёт в себя? Кем вернется?

Не исчезла ли настоящая Эжени в этой полынье, не сгинула ли навечно в темных ледяных водах?

Маленькая девочка — лет шести-семи на вид — смотрела с немым укором. В её глазах, зелёных, словно молодая листва, с россыпью солнечных капель, читались недовольство и неодобрение, помноженные на обвинение. Длинные серебряные волосы, насупленное детское личико, так похожее на лицо Эжени, когда ей было столько же лет.

Или девочка эта и есть сама Эжени и глаза её серые, а вовсе не зелёные? Снежная сущность, принявшая облик своей непутёвой хозяйки.

И отчего-то перед сущностью стало стыдно. Она-то не хотела, она протестовала и боролась до последнего, покуда хватало сил. Сущность всё решила и выбрала ещё тогда, в тот злополучный вечер в особняке госпожи Миланы. Подчинилась, открылась Дэсмонду, несмотря на риск оказаться поглощённой чужой огненной сутью, растаять под палящим сиянием солнца. Но Эжени остаётся наполовину человеком, а человек не может столь безрассудно, безоглядно делать прыжок в неизвестность. Это естественный механизм самозащиты, более чем уместный в мире, где она живет, разумная предосторожность, здравые опасения. Разве можно винить человека лишь в том, что он остерегается сразу верить в нечто, увиденное впервые в жизни?

Девочка нахмурилась сильнее, исподлобья глядя на Эжени, шмыгнула носом и вдруг убежала, исчезнув в туманной дали. Эжени хотела было остановить её, окликнуть, но тело словно существовало отдельно от разума, само по себе.

Наверное, она спит или блуждает где-то в пустыне забытья. Должно быть холодно, однако Эжени тепло и даже возникает ощущение руки, касающейся её волос. Мягкой поверхности, на которой она, похоже, лежит. Тяжести сверху — кажется, это одеяло. Источающее жар тело рядом.

Тиканье часов. Голоса вдали — скорее всего, со двора.

Запах душистого чая.

— Надеялась скрыться от меня? — шепот возле уха. — Не выйдет, Эжени. Уже поздно убегать и прятаться.

Открыла глаза, медленно, с усилием. Удивительно, как иной раз приходится напрягаться, чтобы всего-навсего поднять веки.

Их с Алионор квартира. Комната, освещённая одним бра возле дивана, ноутбук Алионор на журнальном столике. Кровать у стены, на которой обычно спала Эжени. Рядом, опершись на локоть, лежал Дэсмонд, смотрел встревожено, насторожённо.

С опаской?

— Д-д-дэсмонд?.. — выдавила тихо, хрипло.

— Эжени? — он коснулся подушечками пальцев её щеки, во взгляде появился вопрос.

Пальцы горячие. Или это кожа Эжени слишком холодная?