Узнав, в чем дело, Денис подошел к местному старейшине и напрямик предложил ему выкупить жизнь приговоренного к смерти.

Разговор происходил на приличном удалении от места казни, но все равно воришка своим чутким слухом сразу уловил суть беседы. Денис видел, как жулик нагло улыбнулся палачам, собрав морщинки у раскосых запухших от синяков глаз.

— Зачем ты просишь за него? — удивился сельский староста, подозрительно прищурившись на незнакомца. — А ты случаем не из его шайки, чужеземец?

Денис напустил на себя скорбное выражение.

— Я не обижаюсь на твои слова, мудрец. Ты ведь не знаешь меня. Когда-то я был богат и знатен в своей стране. Но за тяжкие грехи возложил на себя обет скитаний. Теперь все свое немалое имущество я раздаю нищим, жертвую на другие богоугодные дела. Если я спасу жизнь этого преступника, возможно, со временем он исправится и тоже начнет праведную жизнь. А за это милостивый Господь будет более снисходителен ко мне на Страшном суде.

Молвив так, Денис с кротким выражением лица вложил в руку старосты несколько монет. Кузнецов видел, что старик принял его просьбу и дал своим людям знак отпустить воришку.

Итак, дело было сделано, и Денис с чувством выполненного долга вернулся в харчевню. Как человек, прибывший из цивилизованного мира, он считал своим миссионерским долгом по возможности исправлять грубые местные нравы и предотвращать творящиеся здесь зверства.

Вскоре в харчевню пожаловал помилованный вор. Отыскав глазами своего спасителя, он бесцеремонно уселся напротив Дениса и потребовал накормить его:

— У меня живот прилип к ребрам. И раз уж ты решил продлить мою грешную жизнь, о чем тебя, кстати, никто не просил, не дай мне умереть от голода.

Вскоре в харчевню пожаловал помилованный вор. Отыскав глазами своего спасителя, он бесцеремонно уселся напротив Дениса и потребовал накормить его:

— У меня живот прилип к ребрам. И раз уж ты решил продлить мою грешную жизнь, о чем тебя, кстати, никто не просил, не дай мне умереть от голода.

Денис взглянул в лицо напротив и понял, что сам создал себе большую проблему. Темные, узкие зрачки нагло рассматривали его одновременно с откровенной издевкой и с угрозой. Кузнецову ничего не оставалось, как заказать еще один ужин.

Место для ночлега хозяева постоялого двора отвели Кузнецову на втором этаже своего заведения. В этой «чистой» половине гостиницы обычно останавливалась платежеспособная публика. Вор же вместе с плохо пахнущими бродягами и прочими простолюдинами заночевал в сарае, где люди спали вповалку на присыпанном соломой земляном полу.

Утром Денису был предложен завтрак из горячего хлеба, свежесбитого масла, молока, холодной телятины и шипящей яичницы с беконом.

Денис очень надеялся, что утром он уже не увидит своего нового знакомого. Но он ошибся. Когда молодой человек на рассвете покинул свою комнату, за столом его уже ожидал темнолицый. Кузнецову снова пришлось заказывать два завтрака.

— Меня зовут Хинто, — объявил темнолицый Кузнецову, жадно обгрызая крепкими зубами телячью кость.

Денис назвался и тут же поспешил подвести черту под сомнительным приятельством:

— Приятно было познакомиться, но мне пора в путь.

На дороге Хинто вскоре догнал Кузнецова. Денис машинально положил правую руку на рукоять висящего у него на ремне ножа, но вор явно не имел намерения его грабить.

— По твоей милости меня не удавили веревкой, но в этих местах я оставаться больше не могу.