Кипт разлил вино по бокалам, после чего протянул один своему противнику.
— Не опасайся, я не стану портить себе удовольствие настоящей схватки банальным отравлением.
С самого их знакомства Даригаш чувствовал, что в облике Остающегося все фальшиво: и вечная добродушная улыбка, и повадки балагура. Все это — не более чем удобная маска, под которой сподручней подобраться к противнику на расстояние верного удара. В голове Уходящего запоздалым укором звучали однажды слышанные им из вечно растянутых в улыбке уст Кипта откровения: «Нет клятвы, которую бы я не нарушил, когда речь идет о власти над миром… Знаешь, Даригаш, если бы ты предложил мне после победы поделить мир на две равные части или еще что-нибудь в этом роде, я послал бы тебя куда подальше».
Даригаш демонстративно вылил вино из своего бокала на землю, после чего разбил и сам хрусталь о камень.
— Напрасно ты так, — разочарованно пожал широкими плечами Кипт, — вино весьма недурственное. Я специально для нашего разговора велел доставить мне его из погребов одного королевского замка. Кстати, почему ты не спросишь, как я смог это сделать, не покидая твоей пещеры?
— Это не такой сложный вопрос. — Даригаш как бы невзначай положил ладонь правой руки на нагретый солнцем камень пещерного свода, насыщаясь энергией перед предстоящим боем. — Пока я занимался делами Сферы, ты воровски постигал устройство Узла. Не возьму только в толк, почему же тогда ты не упросил Ткача доверить тебе его власть. Поверь, я не стал бы тебе в этом препятствовать.
— Это не такой сложный вопрос. — Даригаш как бы невзначай положил ладонь правой руки на нагретый солнцем камень пещерного свода, насыщаясь энергией перед предстоящим боем. — Пока я занимался делами Сферы, ты воровски постигал устройство Узла. Не возьму только в толк, почему же тогда ты не упросил Ткача доверить тебе его власть. Поверь, я не стал бы тебе в этом препятствовать.
— Эх, Даригаш, Даригаш… — с сочувственным укором вздохнул Кипт. — Твоя беда, что ты слишком прямолинеен. Для того чтобы сокрушить всех врагов и встать над миром, нужна особая тонкость. Ткач никогда не доверил бы Узел тому, кто слишком активно его добивается лично для себя. Поэтому до поры мне пришлось притвориться бессребреником. Но теперь я умею управляться с Узлом лучше тебя. Поэтому советую по старой дружбе: уступи мне свое место без боя, и тогда я, возможно, пощажу тебя.
Глава 13
Вначале трактирщик всячески отрицал свою вину.
— Тот, кто подозревает в злом умысле верного друга, останется один на один со своими врагами! — высоковатым для мужчины голоском кричал оскорбленный до глубины души Лоберис. В это время Кузнецов и Хинто вязали трактирщику руки его же позолоченным поясом. Денис никак не ожидал, что от крайнего волнения бывший мытарь начнет голосить петухом. Это открытие его немного смутило. А тем временем Лоберис продолжал обличать вероломство и черную неблагодарность своих пленителей: — Ах, если бы малышка Такима только знала, с какими черными душами она связалась! А я-то, старая пивная бочка, вместо того, чтобы бежать без оглядки, связался с меченым жульем.
Имелся в виду шрам на лбу Хинто от сведенного воровского клейма. Но в преступном мире ни одно высказывание в чей-то адрес не остается без последствий. Лоберис или не знал этого, либо слишком поддался собственным эмоциям. Теперь он мог дорого заплатить за свою оплошность. Вор резко повернулся всем корпусом к пленнику и медленно произнес только одно слово:
— Ладно!
После этого он стал раскалять на костре лезвие своего ножа. В ответ на вопрос Дениса, что он собирается делать, Хинто спокойно ответил, что вначале пометит лоб трактирщика, чтобы тот перестал опасаться клейменую братию, а потом прижжет ему пятки.
— И буду продолжать до тех пор, пока твой старый знакомец не решит быть с нами откровенным.
— Н-нет… Ты не станешь этого делать! — ужаснулся и возмутился Кузнецов. — Слышишь, я запрещаю тебе! Я не варвар и не собираюсь получать нужные сведения таким образом.
— А почему бы и не поджарить его немножко? — пожала плечами Крэйя. — Другого способа проверить правдивость чьих-то слов лично я не знаю.
— В Главном мире так не поступают, — нашелся Денис, чем сразу снял все дальнейшие вопросы.
Хинто молча вытащил раскаленный до красноты клинок из огня и зашвырнул его далеко в траву. Свою досаду он выразил в презрительном плевке прямо под ноги Денису. Но тут его взгляд случайно упал на приготовленную Лоберисом еду, к которой пока еще никто не успел притронуться.
— Тогда дай твоему знакомому промочить пересохшую от страха глотку из принесенного им кувшина с вином, — предложил вор Кузнецову, скользнув по связанному трактирщику цепким оценивающим взглядом.