– Оставьте меня тут. Покараулю.

– Чтоб и с тобой то же самое случилось! Хватит с меня и двух покойников!..

– Да я же не буду внизу сидеть. Мы сейчас быстро лабаз… – Он огляделся вокруг. – Лабаз вон на той сосне соорудим. Там ни один зверь не достанет. А уж ежели придет он, то я ему и за Афанасия, и за Валерку по пуле влеплю! Будьте покойны, не промахнусь.

– Лабаз, говоришь… это… другое дело. Но учти, если вертолет сегодня не прилетит, придется до утра сидеть. Не жутко будет ночью?

Тамерлан вздохнул:

– Не забывай, начальник, что я войну прошел и много всякого повидал.

Белявский молча свалил прихваченным топором сухостоину и потащил к сосне.

Через полчаса уже Тамерлан произносил с заботливой интонацией:

– Ты, Ильич, когда идти-то будешь, по сторонам лучше гляди да слушай повнимательней, где бы че не хрустнуло… Ствол в руках держи, затвор взведи на всякий случай. А то вон Валерка тем и сплоховал – за спину карабин повесил, а сдернуть не успел, когда зверюга на него навалился.

– Ничего-ничего, доберусь как-нибудь.

Вернувшись в лагерь, начальник на общий немой вопрос произнес лишь три слова:

– Нет больше Валерки… – Помолчал и добавил: – Вертолет когда?

– Завтра утром, – ответил Диметил. – Сам Сосновский прилетает…

– А мне теперь хоть черт с дьяволом! – Белявский ссутулился и залез в палатку.

Обед и ужин не готовили, есть в такой день никому не хотелось. Молча попили чаю с галетами. Когда начало смеркаться, Белявский развел большой костер и сел к нему с карабином. Ночью его должен был сменить Диметил. Дождавшись, когда начальник повернется спиной, Верка незаметно выскользнула из палатки и, прикрываясь то кустами, то береговым обрывом, побежала к водопаду, сжимая в одной руке топорик, а в другой фонарь.

Гир вместо приветствия молча протянул ей на ладони тускло сверкающий дендрит серебра, похожий на маленькое деревце. Он еще ничего не знал о второй жертве.

– Валерка! – выдохнула она, упав ему на грудь. – Он убил Валерку, Гир!.. Мы опоздали… – Прожившая этот страшный день в таком напряжении, она снова не выдержала, и плечи ее беззвучно затряслись от рыдания.

– Когда он его?.. Где?..

– Утром. Возле зимовья. Когда мы с тобой были здесь. – Верка пыталась успокоиться, зная, что нет времени для слез.

– А где он сейчас?