Книги

Северный сфинкс

22
18
20
22
24
26
28
30

Кёнигсберг, Пруссия.

Сэр Роберт Томас Вильсон,

на секретной службе его величества

Господи, с какими только тупицами мне приходится работать… Говорил же я Джеффрису с этим дураком Прайсом – простите меня, сэром Мартином, – проверьте этого ирландца, но осторожно. Впрочем, в этом есть и моя вина – эх, и зачем я поручил эту акцию сэру Мартину. Хотел Джеффрису, да только Прайс начал канючить, мол, не положено бывшему боцману командовать аристократом.

Тоже мне аристократ… Его отец, как и мой дед, нажил свое состояние на торговле шерстью. Но, в отличие от моего деда, он поспешил купить титул, а также пожертвовал крупную сумму школе Хэрроу, чтобы его сынка туда взяли. Поговаривают, что он сначала предложил деньги Итону, но у тех еще оставалась толика гордости. У главы Хэрроу, как мы видим, ее не осталось.

А после Хэрроу последовал Оксфорд – не Тринити, не Кинг’с и даже не Эммануэл, а всего лишь Сент-Бенет’с, намного менее престижный колледж50. Тем не менее он получил какой-никакой вес «там, где надо», а рекомендательное письмо, которое он мне вручил, было подписано самим Генри Аддингтоном, подчеркнувшим, что сэр Мартин «душой и телом предан его величеству».

Но для нашей работы он, как оказалось, абсолютно не подходит. И, как я понял, именно он решил «поучить» этого О’Нила – в результате чего я потерял Джеффриса. Даже если его челюсть срастется, это произойдет весьма нескоро. А люди мне нужны здесь и сейчас.

Впрочем, если мне в Египте удалось кое-чего добиться, то на Балтике все пошло не так – спасибо барону Уитворту и другим нашим людям в этой проклятой дыре. Сначала неудавшееся убийство русского императора, потом фиаско в Ревеле. А затем пропажа «Бланш»…

Как мне недавно сообщили, сначала команда фрегата была интернирована, но было решено позволить всем, даже капитану, поселиться в комнатах и ночлежках в районе Мемельского порта – под честное слово офицеров. Несмотря на это, в ночь с четвертого на пятое мая они сумели разоружить и связать охранников «Бланш» и выйти в море. До Мемельского пролива они добрались, когда уже начало светать. Их обстреляли береговые батареи по обе стороны пролива, и они вернулись в залив и… пропали. Кристоф рассказывал, что прусские корабли прочесали весь залив, но не нашли даже следа нашего фрегата. По его словам, когда дует юго-западный ветер, в заливе начинается сильное волнение, с которым не так легко справиться. Нередко корабли оказываются на мели, а иногда и вовсе пропадают.

Последнее, как мне кажется, не более чем миф – но, как бы то ни было, «Бланш» в заливе так и не нашли. Я надеялся, что корабль спрятался где-нибудь в укромном уголке залива, но, как мне разъяснил Кристоф, этот залив мелководный, а у нашего фрегата осадка около шестнадцати футов51, и даже для тех, кто хорошо знает тамошние воды, это было бы практически невозможным.

И другая мысль, которая не давала мне покоя – почему все, что было поручено Кэри, заканчивалось неудачами – а сам он каждый раз выходил сухим из воды? Что в Петербурге, что в Ревеле, что в Мемеле… Сначала мое подозрение пало на О’Нила, но он, как я понял, появился лишь в Ревеле, а первая и самая крупная неудача виконта случилась еще в Петербурге. Тем не менее, чтобы во всем разобраться, я попросил Кэри доставить ирландца ко мне.

Его привезли ко мне в закрытой карете и с завязанными глазами, разрешив снять повязку лишь в подвале дома фон Штегеманна. Кэри я попросил попробовать разузнать побольше про «Бланш». Вряд ли он что-нибудь смог бы узнать, чего я уже на знал, но мне хотелось потолковать с ирландцем наедине.

По моему распоряжению, на столе стоял кувшин викбольдского пива «бок»52 и два бокала. Я назвался мистером Вильсоном и сказал ему, что главный скоро придет, а мы можем пока выпить за здоровье короля. Я ожидал, что ирландец, как свойственно его расе53, будет пить помногу и быстро опьянеет, после чего мне будет проще его расспросить. Но он сделал лишь глоток, а на мой вопрос пояснил:

– Мистер Вильсон, негоже мне предстать пред очи самого главного в пьяном виде. Тем более матушка говорила мне, что пьяный подобен свинье, и я не люблю напиваться.

Мне это понравилось, и я начал расспрашивать про его историю и особенно про то, как он попал в Ревель, а также про то, что было после. Отвечал он весьма четко, не задумываясь, пока я не спросил, не замечал ли он ничего странного в поведении виконта. Только тогда он чуть подумал, но, как оказалось, лишь над формой ответа:

– Мистер Вильсон, могу вас заверить, виконт – верный слуга его величества. Да, в Ревеле нам не повезло – но это был единственный раз за все время нашего с ним знакомства, и мы сделали все, чтобы добиться успеха.

– А что было в Мемеле?

– Там-то все было нормально, мистер Вильсон. Разве что эта история с «Бланш»… Но мы к этому никакого отношения не имели.

– Кстати, а почему люди с «Бланш» вдруг решили, что вы – беглец с их корабля?

– Действительно, их капитан почему-то решил, что я – некто Керримэн (так, кажется?), служивший ранее на их корабле. Точнее, ему подсказал его компаньон, у меня сложилось такое впечатление. Почему он так решил – не знаю. Уверяю вас, мистер Вильсон, я никогда не носил такую фамилию. Да спросите кого угодно с «Бланш», кроме этого… молодого знакомого их капитана.