Сегодня мы отправляем в дальнюю дорогу нашу делегацию, которая должна в Кёнигсберге встретиться с французами. Я решил перед отъездом потолковать с Игорем Михайловым, который вместе с графом Ростопчиным будет вести переговоры с эмиссарами Бонапарта. Насчет возможных предложений французов я с ним уже переговорил. А сейчас мы с ним рассуждали по поводу позиции Пруссии, на территории которой, собственно, и должно было произойти рандеву.
В данный момент во главе Пруссии стоял король Фридрих Вильгельм III. Он был жалкой пародией на Фридриха Великого, который в не столь давнее время наводил страх на своих соседей. Внешняя политика его заключалась в постоянном лавировании между Францией и антифранцузской коалицией европейских государств, которую возглавляли Англия и Австрия. Для нас было бы неплохо, если Пруссия стала союзницей России и Франции. Хотя армия Фридриха Вильгельма была уже не той, какой она была у его великого тезки, но сил пруссаков вполне бы хватило для того, чтобы та же Австрия вела себя тихо и вежливо, пока русские и французы будут воевать против Англии в Персии и Индии.
– Я думаю, Игорь, что ваши гостеприимные хозяева с большим интересом будут наблюдать за вашими переговорами. И в нужный момент они попробуют присоединиться к вам. Ведь ставки окажутся весьма высоки – в случае успеха переговоров два сильнейших европейских государства смогут диктовать свою волю всей Европе. Пообещайте Пруссии Ганновер – она давно уже на него облизывается. Не забывайте, что это наследственное владение английского короля. Заняв Ганновер, пруссаки надолго испортят свои отношения с британцами.
– Васильич, – Михайлов задумчиво покрутил в руках шариковую ручку, – но ведь территориальные приобретения у некоторых лишь распаляют аппетит. Пруссии, возможно, покажется мало Ганновера, и она потребует у нас и Наполеона новые ништяки.
– Возможно, но можно попробовать пообещать прусскому королю титул германского императора. Если ты помнишь, в 1871 году сын нынешнего короля, тоже Фридрих Вильгельм, станет этим самым императором. Дочь же его, Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина, выйдет замуж за будущего императора Николая Павловича.
– Ну, Николаю еще рано думать о женитьбе, – рассмеялся Игорь. – А вот насчет титула – это ты неплохо придумал.
– Ну, допустим, – усмехнулся я, – придумал сие не я, а мсье Бонапарт. Став императором, он намекнул прусскому королю, что и тому не помешал бы столь высокий титул.
– Ага, – подмигнул мне Михайлов, – а так как подобный титул носил австрийский монарх, то тем самым король Пруссии становился вполне официальным лидером германского мира. Все тамошние герцоги, графы и курфюрсты тут же встали бы по стойке смирно, послушно выполняя приказания, пришедшие из Берлина.
– Правильно. Призрак «Великого Фрица» все еще бродит по Европе. Прусская армия выглядит внушительно, и лишь в октябре 1806 года в сражениях при Йене и Ауэрштадте французы вдребезги разнесли эту армию. Но сейчас пока лишь 1801 год, и никто даже не догадывается о том, что произойдет через пять с лишним лет.
– Вот именно. И еще. Игорь, я хочу предупредить тебя. По дороге в Кёнигсберг будь осторожен. Англичане вывернутся мехом наружу и сделают все, чтобы помешать вашему посольству. Особенно их интересуем мы – гости из будущего. Они уже и так немало знают о нас и потому страстно желают поближе с нами познакомиться.
– Это, Васильич, понятно. Я и мои ребята, которые будут сопровождать посольство, будут неплохо вооружены и экипированы. Кроме того, император направит в Кёнигсберг в качестве почетного эскорта сильный конвой. В числе прочих в нем будет Александр Бенкендорф и юный герцог Евгений Вюртембергский.
– Ну, с Бенкендорфом мне все понятно, он человек храбрый, да и в бою проверенный. А вот парня, может, не стоит брать? Молод он еще.
– Ну, это у нас его ровесников считают несмышленышами, которым следует памперсы менять и носы вытирать. А здесь такие как он уже воюют, причем не хуже, чем взрослые. К тому же мои парни его кое-чему научили. Пусть послужит, ведь он, как-никак, генерал. Правда, так и не побывавший ни в одном сражении.
– Ну так и ты, Игорь, тоже сравнялся с ним чинами. Так что можешь сидеть вместе с ним за одним столом, не нарушая субординацию.
Мы рассмеялись. Поговорив еще немного, я распрощался с Михайловым. Жаль, что я не могу отправиться вместе с ним в это опасное путешествие. Но не всегда наши желания совпадают с нашими возможностями. Так что будем трудиться там, где мы нужнее…
Я знал, что император обожает красивые позы и прочие штучки-дрючки. Вот и сейчас, провожая наше посольство в Кёнигсберг, он решил доехать вместе с нами до Гатчины, чтобы там напутствовать нас перед дальней дорогой. Торжественное мероприятие должно было пройти в Приоратском дворце – резиденции Великого магистра ордена Святого Иоанна Иерусалимского, то есть самого императора. Мне доводилось бывать в этом небольшом, но очень симпатичном дворце, построенном не из камня или кирпича, а из обычной земли, по так называемой «землебитной технологии».
Суть ее заключалась в следующем: сняв верхний слой почвы, грунт выкапывали из карьера, разрыхляли и просеивали через сито, чтобы удалить камни и другие включения. В деревянную переставную опалубку засыпали подготовленную массу, предварительно установив опалубку на выровненную поверхность фундамента. Слой плотно утрамбовывали. По верху слоя наносился известковый раствор и вновь укладывался очередной слой грунта. Всего в ходе строительства дворца было уложено 11 790 земляных кирпичей. Строителем этого чуда был архитектор Николай Львов. Построен же он был в очень короткий срок – меньше трех месяцев. Весь дворец обошелся императору в довольно скромную сумму – 27 тысяч рублей.