Павел перекрестился. Потом он встал, решительно нахлобучил на голову треуголку и жестом предложил мне следовать за ним.
– Василий Васильевич, я бы хотел связаться с Ревелем. Мне хочется знать, что сейчас там происходит. Может быть, там уже началось сражение?
– Вряд ли… Пока замечен лишь авангард вражеской эскадры. Потребуется немало времени для того, чтобы к Ревелю подтянулись отставшие корабли. Потом пройдет совещание на флагмане, где адмирал Нельсон доведет до сведения своих капитанов план нападения на Ревель. Далее корабли британской эскадры займут места согласно диспозиции… Я думаю, что баталия начнется не ранее завтрашнего дня. А то и вообще послезавтра.
– Ну, все равно, идемте, что-то на сердце у меня неспокойно… – сказал император. – Мне очень хочется услышать подполковника Баринова. Этот человек обладает удивительным свойством – рядом с ним я чувствую себя спокойно и уверенно.
– Хорошо, ваше императорское величество, – кивнул я. – Ему тоже будет приятно услышать ваш голос. Внимание государя дорогого стоит. К тому же у него может появиться новая информация. В таких случаях иногда минута определяет судьбу всей компании…
Вот наконец я и добрался до берегов этой проклятой страны, где живут люди, осмелившиеся бросить вызов Британии. Надо примерно проучить их, чтобы они никогда больше не вздумали поднять оружие против нас.
36-пушечный фрегат «Бланш», который я направил в качестве разведчика к Ревелю, уже вернулся. Капитан Хамонд сообщил мне, что русская эскадра находится в гавани. На обратном пути ему удалось захватить баркас с рыбаками, вышедшими в море для ловли салаки. Его шкипер – представитель одного из местных варварских племен – немного говорил по-немецки. Он рассказал, что русские усиленно готовятся к обороне и лихорадочно приводят в порядок изрядно обветшавшие береговые укрепления. Но они опоздали – мы завтра же нанесем по ним внезапный удар, уничтожим русскую эскадру и освободим британские торговые суда, которые были коварно захвачены по приказу императора Павла. Что же касается города и порта…
Наш десант легко сломит сопротивление местного гарнизона, который, как рассказал захваченный нами шкипер, состоит большей частью из пожилых солдат, которые еще способны нести караульную службу, но вряд ли смогут на равных сражаться с нашими бравыми морскими пехотинцами. Конечно, парни в красных мундирах могут позволить себе некоторые вольности в отношении ревельских обывателей и их дам. Но, как любят говорить в таких случаях французы; «а la guerre comme а la guerre»…
Я пригласил на «Элефант» командиров кораблей и десантного отряда. На этом совещании я доведу до них мой план атаки на Ревель и поставлю задачи перед каждым из присутствующих. Ведь потом, когда загремят пушки и строй эскадры окутается непроницаемым облаком порохового дыма, будет затруднительно передавать сигналы с флагмана командирам отрядов.
Думаю, что все окончательно решится именно завтра. Оставшегося до начала сражения времени вполне должно хватить, чтобы экипажи кораблей подготовились к бою, а десантники добрались до того места, где они собирались высадиться на берег и двинуться на Ревель. Мне нужна одна лишь победа… Только победа, и никак иначе.
Только тогда те, кто сегодня интригует против меня в Лондоне, вынуждены будут замолчать. И я смогу узаконить свои отношения с Эммой. Из-за связи со мной она подвергнута в Лондоне остракизму, а чопорная столичная знать отказала ей от дома. Ведь я все еще никак не могу развестись со своей женой, чтобы затем соединиться с Эммой узами брака. Думаю, что лорд Гамильтон охотно даст разрешение на развод. К тому же Эмма беременна, и отец будущего ребенка – я.
На стенке моей каюты висели три портрета Эммы. Я знал, что некоторым моим командирам не очень нравится моя любовная связь с женой лорда Гамильтона. Но они слишком хорошо воспитаны, чтобы в открытую выразить мне свое неудовольствие. А то, что они думают про себя, меня меньше всего интересует.
За победу при Копенгагене я получил всего лишь титул виконта. Но, как мне кажется, его я давно уже заслужил своей службой королю. К тому же новый премьер сэр Генри Аддингтон будет ко мне более благосклонным, и я смогу рассчитывать на новый титул и повышение по службе.
Нет, я должен во что бы то ни стало разбить этих непокорных и упрямых московитов. Я хочу насладиться их унижением. А командующего ими адмирала с ужасной русской фамилией, который так нагло и самоуверенно себя вел в моем присутствии в Неаполе, нужно будет взять в плен. Я с триумфом доставлю его в Лондон и в цепях проведу через весь город прямиком в Тауэр. Для врагов Англии не должно быть никакой пощады.
В дверь моей каюты постучали.