– Ну что ж, начнем, помолясь, – сказал я и по рации передал: – Семь, семь, семь!

Это была условная команда начать операцию «Виконт»…

20 апреля (2) мая 1801 года.

Эстляндская губерния. Ревель.

Джулиан Керриган, он же Джон О’Нил

Виконт, словно загнанный в угол волк, метался по комнате. Он понял, что все его планы рушатся, и сейчас самое главное для него – унести побыстрее ноги из Ревеля, чтобы не угодить в руки русских. Грехов на совести Виконта было немало, и потому на снисхождение ему надеяться не приходилось.

В дверь дома, в котором укрывался британский резидент, кто-то сильно постучал.

– Открывайте! – на улице раздался грубый мужской голос. Неизвестный, ломившийся в дом, говорил по-русски. – Иначе мы будем вынуждены выломать дверь!

Лицо Виконта побледнело. Он выхватил из-за пояса пистолет и стал лихорадочно озираться, словно русские уже появились на пороге его комнаты.

– Что же делать, что делать?! – воскликнул он. – Шварц, не открывай им. Дверь крепкая, дубовая, засовы прочные. Пусть повозятся с ними подольше. Может быть, мы успеем скрыться.

Я усмехнулся про себя. Как-то раз, еще в Петербурге, мне довелось понаблюдать за тем, как люди майора Никитина ради тренировки выломали несколько запертых дверей. Делали они это на удивление ловко и быстро. Поэтому вряд ли наша дверь могла бы задержать их на даже на пару минут.

– О’Нил, МакКриди, – рявкнул Виконт, – а вы что стоите, разинув рот, словно испуганные бабы?! Думайте лучше, как нам спасти наши задницы!

– А если попробовать удрать через двор? – спросил я. – Мне кажется, он общий, и из него можно попасть в соседний дом. В нем вроде сейчас никто не живет.

– Можно, – кивнул Виконт. – Только во двор из того дома выходит лишь одно окно. И находится оно высоко – не менее четырех ярдов²⁶ от земли. Как мы до него доберемся?

– Ну, если МакКриди мне поможет… – я выразительно посмотрел на ирландца. – Ведь мы же с ним моряки.

На лице Виконта появилась растерянная улыбка. Он почувствовал, что появилась реальная надежда на спасение.

Я схватил моток тонкой, но прочной веревки, лежавшей на сундуке в соседней комнате, и жестом пригласил МакКриди и Виконта следовать за мной. Мы на цыпочках спустились по скрипучей лестнице вниз, где в прихожей был Шварц, довольно натурально изображая дурака, бестолково препираясь через дверь с русскими, и выскользнули во двор.

Он был похож на колодец – с четырех сторон его окружали глухие каменные стены. Нужное нам окно было расположено довольно высоко. К тому же оно было закрыто.

– Ну что, Джон, – сказал я МакКриди, – покажи, чего ты стоишь. Держи веревку и кинжал. Карабкайся по мне, как обезьяна по пальме.

Я подошел к стене и крепко уперся в нее руками. МакКриди, закинув на плечо моток веревки и взяв в зубы кинжал, с помощью Виконта взобрался мне на плечи. Парень был хотя и не высокого роста, но плотный. Весил он не менее ста семидесяти фунтов²⁷. Распластавшись по стене, МакКриди дотянулся руками до окошка и с помощью кинжала открыл его. Потом он подпрыгнул – мое бедное плечо, простреленное в свое время Виконтом, пронзила острая боль – подтянулся на руках и забрался в окно. МакКриди закрепил веревку и сбросил ее нам.