Сердце Орри громко стучало. Все могло еще повернуть в любую сторону…

– Черт, – пробормотал кто-то. – Не стоит оно того, чтобы нас убивали.

– Вот это вполне разумно, – с той же решимостью сказал Джордж. – Если остальные считают так же, я вас больше не задерживаю. Только уж будьте любезны не просто сойти с крыльца, а спуститься с холма и покинуть мои владения. – Он немного помолчал, а потом внезапно ошеломил непрошеных гостей, оглушительно рявкнув в лучших вест-пойнтовских традициях: – Ну же, шевелитесь!

Нехотя подчинившись приказу и, конечно, наведенному кольту, они медленно, по одному и по двое, начали расходиться, время от времени вяло ругаясь.

Прошла минута, другая. Орри и Джордж продолжали стоять на крыльце на тот случай, если в толпе вдруг снова изменится настроение. Наконец Джордж опустил кольт и прислонился к колонне.

– Порядок, – тихо выдохнул он. – Но опасность по-прежнему остается. Так что бери свой саквояж, а я пока пошлю кого-нибудь приготовить двуколку. Чем скорее мы тебя посадим на поезд, тем лучше.

Орри спорить не стал.

Один слуга сидел на козлах, другой скакал рядом с лошадью, запряженной в двуколку. У обоих было по револьверу, как и у Джорджа. Он уже начал поиски слуги, доставившего послание Вирджилии хулиганам. Этот человек мог укладывать свои вещи.

Джордж и Орри все еще не отошли от потрясения. Пока двуколка ехала вниз с холма, Джордж задумчиво молчал.

– О чем ты думаешь? – наконец спросил Орри.

– Какие дурные времена. Мы могли бы предотвратить все это, если бы прислушались к лучшим из нас. Но вместо этого мы откликнулись на призывы худших. Неужели ни на что другое мы не способны?

Они снова замолчали. Чтобы немного разрядить обстановку, Орри рассказал другу о том, о чем не успел рассказать раньше, – что Мадлен ушла от мужа и теперь они наконец-то вместе. И о том, что, когда будущее более-менее прояснится, они непременно наймут адвоката, чтобы добиваться для нее развода.

– О, это замечательно, прекрасно, – пробормотал Джордж, когда двуколка проезжала мимо каких-то домов на окраине.

Его беспокойный взгляд изучал темные крылечки, освещенные желтые окна, улицу… Вдруг он резко наклонился вперед. Впереди на фоне фонарей отеля и вокзала появились силуэты четырех мужчин; они шагнули на дорогу, поджидая двуколку.

– Вы двое, внимание! – крикнул Джордж слугам.

Вирджилия, задыхаясь, бежала по тропе на склоне холма за Бельведером. Она не осмелилась пойти в город, потому что Джордж тоже поехал в ту сторону.

Кусты ежевики цеплялись за ее юбку, царапали ее руки, которыми она крепко сжимала ручку огромного пухлого саквояжа. Вирджилия была сильной женщиной, но все равно с трудом тащила свой груз, тихо звякавший каждый раз, когда ударялся об ее ноги.

Она слишком часто возвращалась в этот дом. Теперь Вирджилия поняла это. Но теперь ее нога больше никогда не ступит на землю Лихай-стейшн.

Да и зачем? Она ненавидела всю эту семью. Раздувшийся от важности коротышка Джордж, глупый самодовольный Стэнли, их жены и их драгоценные белокожие детки… Они ничего не смыслили в той борьбе, что шла в мире. Они делали вид, что сочувствуют ей, но не имели ни малейшего представления о лишениях и невзгодах, с ней связанных. Почти все они были избалованными лицемерами.

Громкое, тяжелое дыхание Вирджилии звучало как рыдание. Вдруг она споткнулась, упала… но не выпустила из рук саквояж.