–Ладно, разжуём для сержантов. – Старик задрал вверх подбородок, словно передразнивая кого-то. – Сорок тысяч лет назад. Евразия. Неандертальцы против кроманьонцев. Кто побеждает?

–Кроманьонцы! – уверенно выпалил Боб. – Они лучше работали в коллективе. Нам полковник по тактике рассказывал.

–Ну, если даже полковник… Только у неандертальцев и кроманьонцев были враги пострашней. Давай, Майки, похвастай мозгами.

–Это вирусы. – Младший сын поправил очки. – Бобби, наш папа хочет сказать, что когда два вида людей скрещивались, их дети-гибриды становились более стойкими к вирусам. Он намекает, что у нас с тобой есть особые гены, оттого и иммунитет хороший.

–Ну ты даёшь, пап… – Боб помрачнел. – Уже двадцать лет прошло, как твою лабораторию закрыли за расистские идеи. А ты опять?

Старик молчал, прикрыв глаза. Как будто раздумывал, продолжать ли разговор. А может, он уже теряет сознание? Братья беспокойно переглянулись, но тут их отец глубоко вздохнул и заговорил снова:

–Гены неандертальцев – лишь один пример. Были и другие случаи спасительной гибридизации. Вы правы, мою лабу закрыли за такие исследования. Как раз тем летом, когда я встретил вашу маму. Но я позвал вас не для того, чтоб вы мне впаривали фуфломицины. Вы должны узнать о настоящем лекарстве. Мамин пирог допечётся через четверть часа, так что слушайте внимательно. Да-да, я уже рассказывал, как мы с ней познакомились. Но это враньё.

–Никаких спецслужб? – усмехнулся Боб. – Я подозревал. Слишком киношная история.

–Нет, кое-что было. Мы проводили скрытое исследование для ЦРУ. У них вместе с эпидемией началась паранойя про биологическое оружие, но доказательств не было, им требовалось больше данных. Особенно когда стало ясно, что карантины не работают. В городах с жёстким локдауном люди всё равно умирают в огромных количествах, а в какой-нибудь вольной трущобе третьего мира смертность гораздо ниже. Нам дали карт-бланш на изучение таких странностей. И когда после «первой волны» открыли границы, я за лето облетел полмира, от промозглой Швеции до вонючей Индии. Везде мы перепроверяли местную статистику заражений, и параллельно с тестами собирали генетический материал. И нашли нечто удивительное. Один городок в Сибири, который не поддавался заразе. Заболевшие там были, но только приезжие. А у коренных жителей – практически стопроцентная устойчивость.

–Допустим, это правда, – мрачно кивнул Майк. – Допустим, у какого-то народа есть врождённый иммунитет. Выходит, закрытие границ только навредило? По-твоему, надо было сделать наоборот? Устроить всемирную оргию для распространения спасительных генов?

–Я не знаю, как надо было! Но знаю, какая паршивая демография сейчас у тех, кто сильнее всех изолировался. Зато побороли расизм, ага! Именно в то лето началась такая борьба, что мы даже не успели передать наши результаты заказчикам. В Лэнгли сменилось руководство, и нам объявили, что наша расистская лаборатория закрывается. Велели прекратить все исследования и вернуться домой. А я тогда сидел в том самом городке, в русской глубинке. Ну что ж, купил билеты, упаковал аппаратуру… И на целый день остался совершенно свободен. Вышел прогуляться и думаю: а может, мне самому использовать то, что мы обнаружили? Ведь передо мной – город, который не накроет ни вторая волна, ни третья. Ну, меня-то накроет, я не здешний. Но если я найду себе девушку в этом чудесном месте, шансы наших детей на выживание будут значительно выше.

–Ох, пап… – выдохнул Боб. – Я всё понял… Ты про нас думал уже тогда! Прости, что мы тебе…

–Ни хрена ты не понял! Это был самый адский день в моей жизни! Потому что ни одна девица в том городе не хотела общаться с черножопым.

Оба сына вздрогнули, словно их ударило невидимым хлыстом.

–Знаю, сейчас нельзя так говорить. Но это было именно так. Некоторые из них даже улыбались, но всё равно смотрели на меня как на мерзкое насекомое. Их нельзя винить, у них же там чёрных вообще нет, зато снег даже летом бывает… Я вернулся к отелю уже затемно. Собирался взять в баре пузырь вискаря и надраться как следует. И вдруг увидел её, прямо у входа в отель. И влюбился с первого взгляда. Терять мне было нечего, и я тут же сделал ей предложение. А она тут же согласилась. Сказала: «За двести долларов». Просто она меня не так поняла. У неё тогда был плохой английский, ну и работа… не очень хорошая.

–А чеченская мафия? – спросил Майк. – Это была моя любимая часть в твоих сказках.

–Да, болталась там пара упырей. Не хотели отдавать ей паспорт, требовали какие-то «долги». Вот тогда я и сказал нашим спецам из группы прикрытия, что Наташа – очень ценный агент, хочет перейти на нашу сторону, надо помочь. На следующий день с упырями произошёл несчастный случай на стройке. В общем, мне удалось вывезти вашу маму в Штаты как раз перед вторым закрытием границ. Но дома возникла проблема похуже. Мой соавтор по исследованию, доктор Тайсон, тоже вернулся в Америку. Приехал к нам гости, ну и начал клеиться к вашей маме. А когда я посоветовал ему отвалить, он пригрозил мне, что расскажет прессе и про наше исследование, и про мой личный «эксперимент по гибридизации»… Видите, вон там, у озера, лодочный сарай? Там с доктором Тайсоном произошёл несчастный случай на рыбалке.