– Вот спасибо! – вставила Юлия.

– …и еще: я прошу прощения, Юлия, но… согласитесь, вы не очень разбираетесь в том, что написали…

– Естественно, рядом с таким знатоком как вы! – колко польстила (или льстиво уколола?) Юлия.

– …и это было заметно в наших с вами беседах. Автор не может до такой степени не ориентироваться в мотивах, побудивших его создать его собственное произведение таким или эдаким. И я… я начал следить за вами, Юлия. Я навел справки, выяснил, что загадочный обладатель имени Казимир – ваш муж. Встретиться с ним в ваше отсутствие было нетрудно.

– Но как же вам удалось убедить его открыть свою тайну?

– Так или по другому, раньше или позже, но это должно было произойти, – подал голос Казимир.

– Слушайте, давайте выпьем! – воодушевлённо произнёс Донатас.

– Прекрасная мысль, – пробасил подошедший седой биржевик и поднял два пальца, подзывая официанта.

Донатас встал:

– Господин Рахья… Юлия М…

– Ваши с мужем картины великолепны, – произнес Рахья, садясь и разглядывая новых знакомых. Официант с каменным лицом споро разливал шампанское.

– За союз мастерства и фантазии!.. – поднял бокал Донатас.

– …и капитала, – улыбнулся Рахья и обратился к Казимиру:

– Господин М., хотелось бы поподробнее узнать об этом изобретении…

– … Как можно называть художником неуча, не постигшего и азов живописного ремесла?! Чушь! Убить, убить в зародыше эти трюки, или они погубят истинное искусство! – донесся до Донатаса и К° крик, заставивший их обернуться.

У стойки скандалил со своими оппонентами изрядно набравшийся реципиент, помощник Казимира. Он заметил брошенные на него взгляды и, пьяно улыбнувшись, громко произнес:

– Отправляйтесь в цирк, господин фокусник, там вы с вашей машиной уместнее всего. А еще лучше, – реципиент нахмурился и, качаясь, погрозил пальцем, – сломайте вашу машину, иначе… – он сделал неопределенный, но энергичный жест рукой, от которого со звонким грохотом уронил графин и упал сам. Его подхватили и повели в уголок отдыха.

Казимир развернулся. Пальцы его нервно постукивали по хрустальному бокалу, в котором дрожал брют цвета тигрового взгляда.

– Не обращай внимания, милый, – положила Юлия ладонь на руку мужа.

– Ретроград. Неандерталец, – возмущено покачал головой Донатас. – Удивительное непонимание того, какие колоссальные возможности для развития искусства способно дать это изобретение! Сколько существует людей, в чьем сознании звучит прекрасная музыка – а они не могут ее передать другим потому, что не обучены нотной грамоте, и обстоятельства не позволяют обучиться ей! Сколько в искусстве всего теряется из-за отсутствия в момент вдохновения, – например, у художника – кисти и холста!