– Но я…

– Я знаю о том, что пан есть человек коронного гетмана Замойского. Но святая церковь и Орден уладят сию проблему, пан поручик. Скоро в замке будет нунций святого престола кардинал Рагноци. Он введет принца Димитрия в лоно истинной католической церкви.

– Но чем я смогу помочь церкви, падре? Я скромный солдат и никакого веса не имею.

– У пана будет вес. И потому пан сейчас отправится к пану Бучинскому и предложит свои услуги. Пан Бучинский примет саблю пана. Во имя господа!

Падре протянул Нильскому руку и тот увидел перстень с большим сапфиром. Он почтительно поцеловал его. Этот падре не был мелкой сошкой в Ордене.

– Мне идти к пану Бучинскому прямо сейчас? – спросил Нильский.

– А у пана есть иные планы?

Нильский покраснел. Священник усмехнулся и сказал:

– Пусть пан отложит их. Для сего время еще придет, пан поручик…

***

Краков.

Дворец короля Речи Посполитой.

Сентябрь 1604 года.

Посланцы царя Бориса при дворе Сигизмунда III.

Король Сигизмунд III из рода Ваза не мог сказать посланцам московского царя то, что хотел. Шляхта запретила ему ссориться с московитами. Особенно настаивал на своем великий гетман Замойский. Он был слишком дерзок это князь, возомнивший себя большим государственным деятелем.

Король сидел на троне словно статуя, и молча готовился слушать слова царя Бориса Годунова, которые тот вложил в уста своего посланца.

Русский вельможа был одет с роскошью. Фиолетового цвета кафтан с широким воротом, шитым золотом и украшенным крупным жемчугом, поразил многих шляхтичей. С боков кафтана были прорезы с тесемками, также шитые золотом. Богатая соболья шуба боярина украшена многими драгоценностями. На пальцах посла – перстни с самоцветами.

Пан сенатор Сапега тихо сказал своему соседу семиградскому послу графу Матиушу.

– Видал, друг мой, какие жемчуга у московита?

– Таких нет и у вашей королевы, пан Сапега. А соболя какие? Говорят у московитов ныне низкие цены на соболей.