Когда Ф. приблизилась, Ряховский выругался, бросился на лыжницу и зажал ей рот рукой. Страх и возмущение будто придали женщине силы. Она изо всех сил укусила нападавшего за палец и громко закричала. Ряховский, не ожидавший сопротивления со стороны пожилой дамы и испугавшись шума, побежал в лес. Насмерть перепуганная Ф. устремилась в другую сторону. Кстати, укус оказался весьма ощутимым. Даже полтора года спустя «на тыльной поверхности ногтевой фаланги третьего пальца правой кисти Ряховского имеется косо расположенный рубец с закругленными концами», как значилось в деле.

Но, к сожалению, эпизод с Ф. был исключением. Остальные четыре женщины, оставшиеся в живых, спаслись благодаря счастливой случайности: в момент нападения поблизости проходили люди, которые могли оказаться свидетелями, они-то и спугнули преступника.

Убийство и изнасилование уже после гибели людей – вот ради чего совершал нападения Ряховский. И пожалуй, самую точную характеристику ощущений оказавшихся с ним один на один жертв дал заместитель начальника отдела прокуратуры Московской области Михаил Белотуров: «Представьте себе ваш обычный день, вы идете по знакомой улице, вокруг привычный пейзаж, и вдруг… на вас падает плита. Вы ничего не успеете сделать, даже подумать не успеете. Все, конец…»

Большинство жертв нашли свою смерть в местах, где они бывали десятки, а то и сотни раз. Убитая Н. имела дачу в Малаховке, жила там долгие годы, любила ходить на лыжах… Две женщины, погибшие от рук маньяка, выросли по соседству. Почти ежедневно ходили той самой дорогой, ставшей для них последней.

Здесь мы подошли к любопытной детали психологического портрета Ряховского. Как показал анализ дела, да и по сообщениям самого подследственного, у него тоже были свои излюбленные места «охоты» на людей. Подходя к настенной карте Москвы, он говорил следователю Григорию Королеву: «Вот мои угодья – Измайлово, Кунцево, Лосиный Остров. Жалко, здесь Одинцово нет и Раменского».

Ряховский часто возвращался на место преступления. Даже то, что известно, свидетельствует о тяге убийцы к созерцанию своих «подвигов». Так, он сам вывел следственную группу к трупу четырнадцатилетнего X. (преступление, о котором стало известно от Ряховского), долго смотрел на обнаженное и обезглавленное тело подростка, затем привел следователя к кострищу, где нашли обгоревшие останки детского черепа.

Как-то домашние заметили, что Сережа вдруг начал очень много писать. Просмотрев тетради, родители поняли, что их сын сочиняет книгу про Командора… Прозаические «шедевры» Ряховского, изъятые при обыске, дали возможность глубже понять личность их создателя. В общих тетрадях содержатся три варианта повести «Старфал», в которых приводится жизнеописание Великого Командора, посвятившего свою жизнь Межпланетной федерации, наведению в ней порядка, соблюдению дисциплины и воспитанию нового поколения людей.

Не стоит подробнее вдаваться в изложение сюжета повести, тем более что и сам создатель, судя по оценке психиатров, не совсем четко представлял, зачем он ее пишет и чем собирается закончить. Однако во время следствия Ряховский как бы между прочим заявил, что придет время и он отнесет повесть в издательство.

Фантастика – любимый литературный жанр маньяка. Он перечитал Шекли, Азимова, Брэдбери и других писателей. Вообще проявил начитанность. Упомянул как-то о романе «Молчание ягнят», где рассказывается о его американском «коллеге» – людоеде докторе Лектере. Ряховский скептически отозвался о фильме, снятом по роману, подчеркнув, что в книге, в отличие от фильма, «есть идея, философия».

Похоже, и он претендовал на философское объяснение своих поступков. Убитых мужчин Ряховский считал гомосексуалистами. Утверждал, что преступления совершал совершенно осознанно: «Пусть они пройдут реинкарнацию, после чего возродятся для следующей жизни нормальными людьми». И по поводу убийства женщин у маньяка было готовое объяснение: он, дескать, очищал от проституток общество.

Однако, в какую бы личину он ни прятался, как бы ни старался симулировать психическую неполноценность, обмануть врачей ему не удалось. Комиссия института имени Сербского сделала категорический вывод: «Как сохранившего способность отдавать себе отчет в действиях и руководить ими, в отношении инкриминируемых ему деяний Ряховского следует считать вменяемым».

Делом Ряховского занимались многие – сотрудники милиции, эксперты-криминалисты, психиатры, юристы. Каждый из них внес свой вклад в разоблачение маньяка. Но самая тяжелая задача, несомненно, выпала на долю руководителя следственно-оперативной группы Михаила Белотурова.

В следственном изоляторе некрофил делал «забавные рисунки», образец которых приобщен к материалам уголовного дела

Увидеть Ряховского мне удалось во время выезда в Подольский район. Там, на месте убийства семидесятилетней женщины, он давал показания, которые записывались на видеокамеру.

Ехали долго, трясясь на стареньком микроавтобусе областной прокуратуры. Ряховский в присущей ему манере, набычившись, мрачно глядел в окно. Наконец добрались до платформы Силикатная.

– Дальше как, Сергей? – спросил следователь Бело-туров.

Ряховский огляделся, будто проспал всю дорогу, и равнодушно махнул рукой:

– Туда.

– Точно? Сергей, чтобы потом не было… – засомневался Белотуров.

– От станции я добирался на автобусе остановки три, – твердо ответил «поводырь».