– Наверное, и нож в кармане припас?

Я с облегчением вздохнул. Все-таки я переоценил сержанта. Про заряд он не знал. Так пусть думает о ноже.

– Припас, конечно, – я похлопал по карману. – Да и ты, Евгений Петрович, наверное, не пустой приехал. Зачем тебе живой свидетель твоего преступления? Я только одного не понимаю, ты уж просвети меня, как говорится, из первых уст. Неужели такие гады, как ты, испытывают удовольствие от насилия и убийств?

Я медленно подошел к березовому пню. Присел. Старался держать в поле зрения и сержанта, и присыпанную ямку с растяжкой.

Сидящий человек представляется менее опасным. Плетнев почувствовал себя в более выгодном положении, поэтому ослабил бдительность. Он поставил ногу на кленовый пень, оперся рукой на колено.

– Вся твоя философия гроша ломаного не стоит. В жизни удел слабого – быть съеденным.

Я усмехнулся.

– Да ты тоже философ, Евгений Петрович. Только философия твоя больно примитивная, на уровне дикого леса.

– Да уж какая есть. А что я прав – ты сейчас убедишься.

Плетнев быстро сунул руку за пазуху и достал пистолет с коротким глушителем.

– Ты думал, я тоже с ножичком приеду? Благородная дуэль! Ну, что теперь скажешь?

Ситуация стала очень опасной. Я лихорадочно соображал: можно ли уже дернуть растяжку? Плетнев по-прежнему опирался ногой на пень. Взрывом его должно было задеть. Но насколько сильно? Успею ли я потом выхватить нож или Плетнев нажмет на курок раньше? Вот если бы он сел! Я тянул время.

– Скажу, Плетнев: ты боишься, хоть у тебя и пистолет. Иначе ты не приехал бы.

Сержант прищурился и пристально посмотрел на меня. Ему, наверное, показалось подозрительным, что я вот так глупо подставляюсь под пулю.

– Ты решил: я такой дурной, что пришью тебя из табельного оружия? – осклабился он. – Не-ет! Ствол этот приобретен специально для тебя. Ну-ка, расстегни рюкзак, дай сюда, медленно!

Я осторожно подтолкнул к нему рюкзак. Евгений Петрович перешагнул через пень и уселся на него. Вот это была удача!

Он опустил руку с пистолетом на колено. А другой рукой достал из рюкзака бутылку водки.

– Для меня припас? Отравленная?

– А ты попробуй, – предложил я.

Ногой Плетнев катнул бутылку ко мне.