Глава 11

Сбивать температуру дедовскими методами, когда есть антибиотики, но нет лаборатории, чтобы определить, что является причиной воспаления, верх идиотизма. Но ничего лучше, чем полностью раздеть Эла и обтереть водкой, я не нашла. Да, выписать рецепт и получить антибиотики я могу, но на чьё имя? На имя Эла? Даже если у него и был человеческий паспорт, что сомнительно, в карманах его одежды никаких документов я не обнаружила. Я задумчиво посмотрела на Николая. — Лекарства нужны, да? А документов нет? — снова догадался Николай. — Вот соображаю, Вы действительно настолько догадливый, или обладаете способностью к телепатии? — хмыкнула я в ответ.

- Не телепат, — заверил меня Николай, — Просто большой жизненный опыт, — девочка, давайте на "ты", а то я даже вашего имени не знаю. — Вот и не знайте пока, — во мне снова проснулась подозрительность, — А на "ты"… Ну, если Вы не против, давайте на "ты"…

Николай вздохнул и сказал просто: " Пиши рецепты, пойду покупать. Пиши на мое имя".

Он положил на стол свой паспорт.

— Не получится на твоё имя, списочек очень симптоматичным вышел, второй паспорт нужен, иначе заподозрит аптекарь всякое разное. Да и не к спеху, у меня антибиотики с собой есть. И даже капельница с собой есть. После того, как мне в прошлый отпуск "посчастливилось" попасть в автомобильную аварию, я даже капельницу с собой вожу. Вот все нормальные люди едут на курорты с чемоданами платьев и шортиков, купальников и топиков, а я весь этот хлам покупаю на месте, совершенно точно уверенная, что всё, что я привезла из лекарств из Москвы кто-нибудь да успеет оприходовать до конца отпуска.

— Пиши, я куплю в аптеке, где спрашивать не будут, сослуживец работает. Не сдаст, — усмехнулся шофёр.

- Ты ему прямо скажешь, что спасаешь раненого эльфа? — подначила я Николая. — Нет, конечно, иначе сослуживец подумает, что мне не антибиотики нужны, а что-то посерьёзнее… и врача хорошего посоветует. Нет, эльфийское происхождение твоего пациента я разглашать не буду. Просто скажу, что огнестрел, московские криминальные разборки, а сюда парень прятаться приехал и светиться не хочет. Врач по знакомству помог с ранением, а сейчас лекарства нужны, так как парень обратился за помощью, только когда началось воспаление. Девяносто процентов правды, десять — утаивание пикантных подробностей, но сослуживец вопросов особо задавать не будет, рецепт то ты напишешь подлинный, хоть и не на того пациента. Сослуживец поверит, ещё помнит лихие девяностые.

— Проблема не в аптеке, проблема в отсутствии приемлемой лаборатории, — хмуро сообщила я Николаю.

- Видимо, в следующий отпуск придется тащить с собой ещё и минилаб. Ага, и рентгеновский аппарат заодно, — ехидно подумала я.

Когда Николай ушёл с моими рецептами в его "аптеку со связями и без вопросов", я вместо того, чтобы успокоиться, наоборот стала себя накручивать. От "он нас выдаст" до "его схватят эльфийские спецслужбы" и от "его схватят наши спецлужбы" до "его схватят иностранные спецслужбы, проникшие на полуостров незаконно". Одним словом, меня охватила тихая паника, и только наличие пациента, который от меня зависел, не позволяло совсем растеряться. Капельницу я Элу поставила, всё-таки кровопотеря у него была серьёзная. А привести в сознание его пока не получалось, нашатырь, "наше всё" при обмороках и потере сознания, эльфа не пробрал. Единственная реакция на нашатырь у Эла проявилась лишь в том, что он снова начал стонать, почти беззвучно, но беспокойства это мне прибавило. И лишь через несколько минут я поняла, что он пытается что-то тихо говорить. К сожалению, не на русском, и разобрать, что он шептал не было никакой возможности, язык был мне не знаком. А я успела побывать во многих странах, ещё с родителями, прежде чем уверилась в своей абсолютной невезучести во время отпуска. Надо ли говорить, что половину таких поездок я лично провела на больничной койке, убедившись, что цунами, ядовитые медузы и извержения вулканов — это единственное, что мне достается из "экзотики дальних стран"… — Что же мне делать, — так беспомощно я себя не чувствовала уже давно. Я бы даже с радостью связалась с каким-нибудь эльфийским посольством, чтобы найти лекаря, способного лечить магические травмы, только никаких таких связей у меня не было, а попытаться связаться по своим каналам — это нарваться на неприятности, ну и главное, останавливало опасение того, что кимусаби не помогут, а банально добьют.

И пока я не разобралась досконально в перипетиях эльфийских придворных разборок, пытаться связаться с эльфами, даже дружественными по отношению к Элу (если таковые имеются)… чревато.

Неизвестно, как даже дружественно настроенные эльфы отреагируют на тот факт, что рядом с их эльфийским принцем ошивается какая-то человеческая девица. А то, что я еще и врач к тому же и видела способность эльфа к регенерации, продемонстрированной Элом пусть и не по собственному желанию, а под моим принуждением… то ситуация вырисовывается совсем печальная. Надеюсь, что Элу не будут ставить в вину мои действия. Хотя их вполне могут поставить в вину мне… но я же не знала, что у него регенерация и просто старалась помочь!

Глава 12

— Надо было не просто обработать рану на борту самолёта, а сразу достать пулю… и плевать на то, что подумала бы стюардесса. Или куда бы она сообщила, — конечно, сейчас было легко ругать себя за принятое решение. А тогда было страшно скорее из-за того, что не дадут затеряться в толпе, спрятаться, раствориться среди обычных туристов. О магии и последствиях её применения мне ничего не было известно. Мало того, кроме прабабушки-травницы в магию в моей семье не верили, гороскопы не читали, даже минимального ликбеза из книг о магии у меня в загашнике не было. Зато… зато были рассказы прабабушки. Пока я была маленькой, меня часто оставляли с нею, потому, что и мама, и бабушка работали. А я была не детсадовский ребенок до пяти лет. Сказывалась моя невезучесть в отпуске — на детском садике. И что он только не получал, и горел, и был затоплен, и на карантин его закрывали несколько раз…

Одним словом, в детском саду меня воспринимали, как "даму пик", черную кошку, лестницу, число тринадцать и непременно на пятницу и заодно черный вторник — всё сразу… А мама и бабушка сидеть со мною дома категорически отказывались. Это сейчас я их понимаю, когда мой шеф от их шефа мало чем отличается. А вот в детстве… У нас же медицинский заканчивают уже шесть поколений в семье, из них последние три поколения — женщины. Ну и рассказывала моя прабабушка, что в таких вот случаях, когда у пациента не хватало собственной жизненной силы, то жизненной энергией можно было поделиться, своей. Ничего я в детстве не запомнила, кроме её наставлений, как это делается. И, к счастью, чем грозит энергетическому донору такая щедрость, я тоже не знала, и к каким проблемам это может привести впоследствии не только для меня, но и для эльфа, не учитывала. Меня охватила паника, так как я почти всегда знала, что делать, а когда не знала даже я, то знал мой шеф. А сейчас я просто не представляла, как привести в сознание этого кимусаби, а то, что он всё ещё без сознания, казалось мне устрашающим фактором.

Тем более когда я призналась себе, насколько я всё же не доверяю Николаю, хотя повода для недоверия он, вроде как, не давал. Так что я просто положила ладонь на лоб Эла и взяла его за руку, создавая энергетический замкнутый круг, как учила прабабушка, (правда тогда я воспринимала это, как интересную сказку), а потом просто сосредоточилась на своих ощущениях, на желании того, чтобы этот парень выжил, чтобы ему не было больно, чтобы температура снизилась хотя бы до субфебрильной, чтобы уменьшилось воспаление. И когда его ресницы дрогнули, а потом он открыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом, что-то спросил по эльфийски, затем повторил вопрос, раздражаясь моей непонятливостью, потом выругался (ничем другим, кроме как ругательством, фраза, произнесенная с таким эмоциональным контекстом быть не могла — к сожалению и ругался Эл на эльфийском), я обрадовалась и сказала первое, что пришло в голову: "Ты очнулся!"

Только тогда Эл сфокусировал на мне более-менее осмысленный взгляд и застонал. Причем застонал так, словно выжить не надеялся, и помимо того, что загибается от боли еще и только что получил смертельный приговор. Мне не понравился обреченный взгляд, которым «наградил» меня этот взбаломошенный эльф. Что опять я сделала не так? — Эл, тебе больно? — встревожилась я.