Возле одного из домов, очень похожего на ее родной дом в Северстане, мелькнула немолодая женщина в сером шерстяном платье с накидкой на плечах.

– Подожди! – Амирель вскрикнула, желая спросить у нее, не приютит ли та ее хотя бы ненадолго.

Женщина замерла, боязливо глядя на нее. Подойдя поближе, Амирель спросила:

– Можно мне у вас вымыться и переодеться? Ну и белье постирать?

Та сглотнула и кивнула, ничего не говоря. Обрадованная Амирель достала золотой и подала ей. Женщина недоуменно посмотрела на него и вернула.

– Не нужно мне ничего, да я и не знаю, для чего служит этот кругляшек. Если только отдать играть детям.

– Это деньги, – пояснила Амирель. – На них в моей стране можно купить много хороших вещей. Придет время, и дорога из Севестана в Терминус будет открыта. Тогда этот золотой пригодится.

Женщина снова взяла монету и повертела ее в руках. Видно было, что в слова чужестранки она не верит.

– Хорошо, я ее возьму и спрячу до лучших времен. Баня у нас истоплена, можно идти мыться.

Попросив подождать ее несколько минут, Амирель убежала за своими вещами. Принеся мешок, достала оставшуюся чистую одежду, грязную забрала хозяйка, пообещав выстирать и высушить на печке. Объяснив, как нужно мыться в бане, оставила ее одну.

Амирель вымылась быстро: к такой жаре она не привыкла, от нее кружилась голова, спирало дыхание, и слова Эдмунда о купании в снегу уже не казались перебором – она и сама сейчас была бы не прочь нырнуть в приятную прохладу сугроба.

Выйдя из бани, поняла, что дальше не в силах сделать и шагу: истома вкупе с усталостью сделали из нее безвольную куклу. Хозяйка предложила гостье поспать в горнице, и Амирель с удовольствием согласилась. Растянувшись на пуховой перине, ощутила себя наверху блаженства. Только познав трудности, можно оценить уют самого простого крестьянского дома. Едва закрыв глаза, вмиг провалилась в глубокий, без сновидений, сон.

Проснулась от грубого потряхивания и тихих зловещих слов:

– Проснись, чужестранка, проснись! Тебя хотят убить!

Амирель вмиг открыла глаза. Рядом с ней стояла хорошенькая молодая девушка и смотрела на нее, предупреждающе приложив палец к губам.

– Уходи скорее, сюда идут, чтобы тебя убить! Марима и ее домочадцы не смогут тебя защитить! Я помогаю жене господина Оттавио и слышала, как он говорил своим людям, что тебя надо убить, ты колдунья.

Амирель помедлила. Может быть, остаться и посмотреть, что за герой решил ее убить? Или без Секундо это слишком опасно? Решив не рисковать так глупо, быстро оделась и вышла из дома через задний ход. Девушка провела Амирель до дома, где находился Феррун с отрядом, и убежала, боясь, что ее вот-вот хватятся.

Из окна, за которым пировали мужчины, доносились громкий смех и непристойные выкрики. Не заходя внутрь, Амирель присела на низкую скамеечку возле дверей, не желая слушать грубые мужские разговоры. Смеркалось, на стойбище рваными клоками опускался туман. Беспокойство было разлито в воздухе, и она напряглась, пытаясь понять, откуда грозит опасность.

Ей почудился тихий женский вскрик, и она привстала, глядя в ту сторону, но громкие голоса воинов, доносившиеся из дома, заглушали все другие звуки, и она так и не смогла понять, показался ей этот вскрик или нет.

Она бы просидела так долго, если б к ней не прибежала маленькая испуганная девочка в плотном шерстяном халате, сшитом явно на вырост и волочившемся за ней по снегу. Плача, она взмолилась: