— Чего мельтешим, Ольга?
— А как же не волноваться… Я не потяну…
— Ой, вот чем забита ваша хорошенькая головка, Ольга? Вот о чем вы сейчас беспокоитесь?
— Вы не можете говорить серьезно. Я знаю расценки в частных клиниках и…
Она замолчала, натолкнувшись на снисходительный взгляд врача. Тот смотрел на неё, как на нерадивое дитя.
И молчал.
— Что? — не выдержала Оля, не замечая, как от волнения начала комкать здоровой рукой больничный халат, кстати, не имеющий ничего общего с теми фланелевыми застиранными, затасканными халатами, что выдают в муниципальных больничках.
— Голубушка, вас привез товарищ Громов. Ничего вы платить не будете, успокойтесь уже.
— Не могу. У меня дебет с кредитом не сходятся, — честно призналась она, готовая снова расплакаться от бессилия.
Врач осуждающе покачал головой.
— Не о том думаете. Честно. У вас сотрясение, перелом. Дочку вашу ещё дообследуем. Вы в курсе её проблем?
— Да, — подтвердила Оля.
— Завтра встретимся у меня в кабинете. Вас позовут. Пока ждем анализов. И! — он вскинул указательный палец кверху. — Какое главное правило любой больницы? Частной, муниципальной, военной? Постельный режим и меньше волнений, суеты. Поэтому марш в кровать отдыхать.
Слова главврача должны были успокоить Ольгу. На деле получилось с точностью наоборот.
Она кивнула, понимая, что задерживать Григория Марковича более нет необходимости.
— Ещё один момент… Пожалуйста. Вы не можете мне дать телефон Петра Михайловича? Мне надо с ним связаться. Правда. Знаю, это некрасиво спрашивать его номер у других людей, но… Он заходил утром, разговора не получилось и…
Оля оборвала себя. Сегодня весь день говорит обрывками, не в состоянии до конца сформулировать мысль. Хотя нет! Стоит вспомнить, как она выступала перед Громовым. Целую речь толкнула.
— Так, понятно, — мужчина задумался. — Ольга, давайте я ему сообщу, что вы с ним хотите связаться.
— Спасибо. Буду благодарна.
И правда, чего это она? Простая смертная телефон настоящего генерала осмелилась попросить? Ещё потом названивать, навязываться будет!