Теперь ей понятно, откуда в нем взялись снисходительность в общении и превосходство. Он, наверное, знатно посмеялся, когда она утром рассыпалась в обвинениях и назвала его майором?

Громов уже утром знал, что при любом раскладе ему ничего не будет. Даже протокола не заведут.

— Петр Михайлович, вам же, наверное, не нравится, когда вашим детям посторонние люди говорят, что делать, — она старалась сохранить видимое спокойствие, хотя внутри неё продолжал бушевать ураган.

Что говорила Лена про Громова? Завидный жених? Медперсонал пускал слюни в его сторону? Да и другие жидкости, надо полагать, тоже выделялись активно.

У Ольги же, кроме холодной испарины, никакие другие физиологические процессы в отношении Громова не проявлялись. Может, он и видный мужик, чувствовались в нем порода и прочая стать. И наверняка есть женщины, которые приходят в восторг, видя рядом с собой подобного мужчину?

Оле становилось не по себе.

Слишком давящая аура от него исходила.

Такой привык прогибать. И, чего греха таить, нагибать.

— У меня нет детей, Оль, — по-простому, точно они давние знакомые, ответил он.

На лице Громова не дрогнул ни один мускул.

Вроде взрослый мужик, и нет детей… Не может иметь? Не хотел? Жена не могла забеременеть? Что… Женщины — интересные создания. Услышали информацию, и в голове сразу десятки вопросов. А уж когда касается материнства и детей — подавно.

Оля не продолжила тему. Она могла сказать, чтобы в таком случае он не смел даже дуть в сторону Сашеньки, но благоразумно промолчала.

Ругаться с ним заново не входило в её планы.

Неприятна была сама ситуация, в которую она попала. Вроде ничего не просила, а получилось, что Ольга попала в некую зависимость от Громова. Тот ловко подвел её под некие обязательства перед собой.

— Вы хотели продолжить разговор, — молодая женщина поднесла руку к горлу и откашлялась.

Мужчина проследил за её манипуляциями, чем снова вызвал волну негатива и странного волнения в груди. Более того, грудь заныла, соски напряглись.

— Может, присядешь? Ты бледная.

Куда тут присаживаться? На кровать? На кресло, к которому он стоит опасно близко?

Единственным безопасным островком выступал небольшой столик с задвинутым стулом. К нему Оля и направилась. Ноги, и правда, плохо держали, строить из себя героиню ни к чему.

Пока она шла, товарищ генерал продолжил за ней наблюдать. Ему настолько интересно её рассматривать? Или Ольга настолько отвыкла замечать мужские взгляды?