После Тома и Хаджара, эти двое являлись высшими чинами армии.

Звенела сталь, бьющая о сталь. Стонала плоть, не выдерживая ударов меча. Крики, стоны, все это смешивалось в единую симфонию, неизменно сопровождавшую адские тренировки Лунного Ручья. И, признаться, Хаджару не очень нравилось, что слухи о них уже давно покинули пределы Сухашима и добрались даже до столицы.

— Всего месяц здесь не был, — Том хрустнул шейными позвонками и прикрепил горлянку к поясу. — а все равно хочется сказать — «здесь все так изменилось».

Хаджар промолчал.

Просто потому, что не стоило баловать Тома тем, чтобы с ним постоянно соглашаться. Ибо в Сухашиме действительно что-то изменилось.

Если сравнивать, то раньше он выглядел несмелым щенком, поскуливающим где-то под забором. Теперь же это был если и не волкодав, то дикий уличный пес, готовый сразиться с любым противником.

— Генерал и старший офицер! — раздался крик с парапета над откидным мостом. — Поднять железо! Крути ворот!

Пока скрипели огромные звенья цепей, заставляя кованные решетки втянуться внутрь арки ворот.

Внутренний двор форта выглядел почти так же, каким его оставил Хаджар, отправляясь спасать принца с принцессой.

«Все мы — лишь следы на песке, в ожидании, когда нас смоет волной».

Хаджар мысленно отогнал воспоминания об Акене. Те слова, которые она произнесла, они… были слишком тяжелыми, чтобы позволять им вмешиваться в развитие своей души.

У Хаджара была цель. И он должен был стать сильнее, куда сильнее, чем сейчас, чтобы ей достичь. Еще не пришло то время, когда он будет искать причины не для того, чтобы сражаться, а для того, чтобы не сражаться.

— Генерал Хаджар, старший офицер Безродный, — Огнешь, выбежав на плац из кузни, где, видимо проводил инспекцию, тут же отсалютовал и вытянулся по струнке. — Рад видеть вас дома!

— И мы рады, паря, — надменно-приветственно-радостно-скорбно-отчужденно-ядовито улыбнулся Том. Пожалуй, в той манере, в какой умел лишь он один. — Ну, оставлю вас, господа, наедине. У меня есть еще неоконченные дела.

И бывший аристократ наглядно покачал лишь наполовину полной горлянкой, дабы продемонстрировать какие именно у него дело остались незаконченными.

Огнешь проводил его не очень-то приятным взглядом. Таким обычно охотник смотрит на пса, который уже давно не приносил подстреленной добычи.

— Мы не будем обсуждать старшего офицера, офицер Огнешь, — Хаджар сразу пресек любые попытки внутреннего препирательства.

Он прекрасно помнил атмосферу на военном совете в Лунной Армии. И несмотря на то, что она была весьма продуктивна в своих разглагольствованиях и препирательствах, но там собирались опытные, прошедшие через десятки и сотни битв, командиры.

Что же до армии Лунного Ручья, то единственным, кто здесь имел представление о войне, являлся сам Хаджар. Поэтому пока бойцы не очистят шелуху гражданской жизни со своих душ потом, своей и братской кровью, пеплом и гарью, то Хаджар придется примерить на себя роль диктатора.

Иначе у него просто не получится сохранить жизни всем этим юношам и девушкам.