Кстати, нужно сказать, он и сам не старый дед, даром, что сынкам по сто лет. Выглядит скорее, как мужчина «немного за сорок», но холеный. Наверняка в нашем мире у него отбоя бы не было от молоденьких девочек, падких на благородную седину.
Нити — это пути, кажется. Я всматривалась в серый клубящийся туман в сердце каменного кольца, и точно знала, что это — самый настоящий портал. Только здесь они почему-то называли его Путеводное око. Точнее, их, потому что эти штуки были разбросаны по всему миру.
На миг в моем сердце зародилась мысль о побеге. Вот же он, портал, который приведет меня домой! Надо только выкрутиться из хватки мужа и сбежать. Ничего сложного, капля оправданного риска — и прощай нелюбимый муж, странные порядки и чужое тело, здравствуй родной мир. И моя обычная жизнь, в которой нет никаких встрясок и неожиданностей, а из всех трудностей — как бы выжить на крохотную зарплату и не завалить третий курс.
Никогда не думала, что скажу это, но, блин, ну и скучная же у меня жизнь. Даже появление Кирилова не слишком раскрасило мои классические будни простого обывателя. То ли дело здесь: всего-то за пару часов успела выскочить замуж, покататься верхом, побывать в центре сражения с серыми уродцами и стать сахарной косточкой для двух красавчиков.
Пока я сравнивала, часть группы уже скрылась в тумане. Следующими были мы с Граз’зтом. И почему мне как-то не по себе? Даже схватилась за него, как за спасительную соломинку. Была почти уверена, что в ответ услышу едкую шутку, но нет — он и глазом не моргнул. Ну, само собой, пока Хадалиса нет в поле зрения, ему некого задирать.
В Око мы въехали прямо верхом. Почему-то я была уверена, что внутри мы просто будем медленно парить, но нет: лошади размеренно вышагивали по сверкающим широким лентам пути. Наверное, это и есть Нити. Как же их много! Настоящая паутина. У меня как-то резко пропало желание сбегать. Очевидно же, что без понимания, как все это действует, мне ни за что не найти дорогу домой. Да и есть ли здесь такая Нить?
Если вы думаете, что за пару минут мы переместились в нужно место, то — нет. Час, наверное, а то и больше, ехали в гробовой тишине: ни впереди никого не видно, ни позади. Как будто кроме нас и нет никого.
— Граз’зт. — Язык мой — враг мой, но я должна спросить, раз уж случилась оказия. — Зачем тебе Сердце Зары?
Возможно, если я буду знать, как действует эта штука, память принцессы заполнит недостающие пробелы.
— Начинаю думать, что ты меня облапошила, принцесса, — без намека на веселость сообщил «темный».
— Просто спрашиваю, — буркнула я.
— Чтобы вернуть кое-кого, кто мне дорог.
Вряд ли это можно назвать достаточным объяснением.
— А потом ты правда меня отпустишь?
— Сколько раз я должен повторить, что держу слово, чтобы ты перестала спрашивать?
Терпеть не могу людей, которые отвечают вопросом на вопрос. Но по факту теперь я знаю, что у этого поганца есть дорогой человек. Ну, наверное, можно сказать, что он не планировал причинять вред Данаани, по крайней мере, до тех пор, пока она не раздобудет Сердце, чем бы оно в итоге не оказалось. Только бы не сердцем живого существа, потому что на такое я точно не подписывалась.
Должно быть тревоги последних часов сделали свое дело, потому что я очнулась от смешка в ухо. Растерянно захлопала глазами, не сразу сообразив, где я и что со мной. Только что была у себя дома и готовила пельмени — и вот, снова сижу на лошади.
— Ты сопишь! — не стесняясь смеха, сообщил Граз’зт — Сопишь, как люкер!
Вот умеет же человек испортить настроение!
Да, соплю, а еще — ах ты боже мой! — и подхрапываю иногда. Потому что у меня врожденная патология носовой перегородки: стоит чуть простыть — и все, труба. По этой причине я никогда не разрешала Кирилову оставаться у меня ночевать. Девочки даже в туалет фиалками ходят, а наши отношения никогда не были особенно доверительными, чтобы я всерьез думала о раскрытии реала таким, как он есть. Почему-то была уверена, что у нас еще все впереди.