– Пряник? – воскликнул Демидин. – Очень!

Ветров, посуетившись, вытащил из кармана аккуратный пакетик.

– Тульский, – сказал он, глядя в сторону.

– Спасибо большое! – благодарно сказал Демидин.

Он приблизил пряник к лицу, с наслаждением вдыхая аромат.

– Каким сокровищем такой пряник был у нас в детдоме! Вы не возражаете, если я съем его прямо сейчас? Вы не будете?

– Не стесняйтесь! – радушно сказал Ветров. – Я сыт.

Демидин ел с наслаждением.

– Прямо в детство вернулся, – сказал он. – Спасибо большое!

– Не за что, – ответил Ветров. – Ну, мне пора.

– Уже? – огорчился Демидин. – Понимаю, дела…

– Да, вся жизнь – работа, – вздохнул Ветров.

– Приходите как-нибудь, – попросил Демидин. – Этот угол – моё любимое место. Здесь всё рядом. Тут недалеко пиццерия, где за доллар можно купить два куска пиццы и соду. Я вас угощу.

– Как-нибудь, как-нибудь, – пробормотал Ветров.

– До свидания, – сказал Демидин.

– Всего наилучшего, – ответил Ветров.

Яд, которым он угостил Демидина, должен был вызывать сначала учащённое сердцебиение, потом замедленное, и, наконец, паралич сердечной мышцы.

Но, поскольку вместо сердца у Константина Сергеевича был протез, его жизни ничто не угрожало. Когда он спал в своём закутке на Центральном вокзале, протез расшумелся и разбудил не только самого Демидина, но и спящих неподалёку коллег. Вместо обычного «Чичи, чики, бр» из него слышались пьяные разговоры.

– Нас отравили, коллега!

Смех.