— Давным-давно многие члены твоего племени были вынуждены бросить свои дома и переселиться на западные пустоши, но кое-кто все же остался здесь, в горах, не желая покидать родину. И ты потомок этих людей.

— Ты повторяешь правду моей бабушки, — сказал Вайса. — Но откуда ты это узнала?

— Когда ты ухаживал за мной, я с помощью колдовства заглянула в твое сердце, чтобы узнать твое прошлое и прошлое твоего народа. Я знаю, что мой отец убил твою мать, отца, братьев…

— И сестру, — с горечью договорил Вайса.

— И твою сестру, — кивнула Ровена. — Я все это видела. Я чувствовала, потому что то, случилось, оставило глубокий отпечаток во времени. А когда ты видишь что-либо своими глазами, когда ты это чувствуешь, оно становится частью тебя. Но мой отец убил не только твою семью. Он уничтожил множество горнольвов твоего племени. Возможно, ты единственный, кто уцелел. Но ты должен помнить то, чему учила тебя твоя бабушка о ранах и возрождении. Так уж мы устроены — горнольвы, совы и прочие оборотни, — если нам удается выжить после сильных и даже смертельных ранений, мы становимся гораздо сильнее, чем были раньше. Может быть, мы изменяемся, но при этом обретаем могущество… мы находим себя.

— Да, я понимаю… — проговорил Вайса, подходя. Теперь они стояли совсем близко.

— Ты видел сапсана, который сшиб меня в небе, — продолжила Ровена. — Я была близка к смерти, но не умерла. Ты видел, какой я была после того, как отец наказал меня за то, что я оставила черный плащ нашим врагам. И снова я была близка к смерти, но не умерла. С каждой раной, с каждым мгновением боли, с каждой ночью страданий я становилась сильнее. Я менялась. Раны и возрождение, борьба и власть — все это ступени развития оборотней. Я говорю это сейчас для того, чтобы ты понял, Вайса: моя сила изменилась. И моя душа — тоже. Я становлюсь такой, какой должна быть.

— Моя бабушка называла это та-ли-не у-де-нв, — сказал Вайса, который ловил каждое ее слово. — То есть второе рождение.

— Да, это так, — подтвердила Ровена.

— Но ты говорила про новые силы…

— Я способна видеть прошлое, а также могу слышать и говорить.

— С теми, кто ушел?..

— И с теми, кто не здесь и не там.

— Ты говоришь о Серафине… — потрясенно прошептал Вайса. — ее а-да-нв-до… Она еще здесь…

Ровена медленно кивнула:

— Вот теперь ты начинаешь понимать.

— Где она? — спросил Вайса. В его глазах вспыхнула надежда.

— Не волнуйся, она рядом, она с нами, — мягко проговорила Ровена.

— Сейчас с нами? — удивленно переспросил Вайса, оглядываясь.

В отличие от Брэдена, который долго не хотел верить, Вайса ни минуты не сомневался в том, что призраки существуют.