Брэден лежал на животе, распластавшись на ее могильном холме. Его левая нога была выпрямлена, а правая, в каркасе, полусогнута. Руки вскинуты к голове, и пальцы растопырены, словно он хватался за землю. Гидеан растянулся поблизости и, так же, как хозяин, не шевелился.

Серафина испуганно замерла. В первый миг ей показалось, что они оба мертвы, и у нее перехватило дыхание. Но тут Брэден повернул голову, и девочка вздохнула с облегчением.

Лицо у него было грустное, и глаза закрыты, но он был жив. Он пришел навестить свою подругу, хотел заснуть на ее могиле, прямо на земле. Его штаны и сапоги были покрыты слоями давно засохшей грязи. Значит, он пришел сюда не впервые. Он уже бывал здесь много-много раз. Почти каждую ночь он убегал тайком из дома не для того, чтобы надеть черный плащ. Он приходил сюда.

Серафина представила, как Брэден убегал по ночам из особняка, чтобы лечь спать на ее могиле, а родные думали, что он дома, в своей постели. Но однажды мистер Вандербильт обнаружил, что племянник пропал, собрал поисковую партию, обыскал весь лес и с ужасом нашел его здесь. Наверное, поэтому он с такой тревогой смотрел на племянника и предупреждал его о том, что двери в Билтморе заперты на все засовы.

Брэден дышал тяжело, его плечи медленно вздымались и опускались вместе со вдохами-выдохами. Серафина смотрела на него, и горло у нее перехватывало от тоски. Он лежал вот так, на земле, не шевелясь, очень долго. Как будто рухнул под тяжестью собственных мыслей и не смог подняться.

Серафина очень осторожно приблизилась к другу. С каждым вздохом она придвигалась все ближе — спокойно и не торопясь, а потом наконец склонилась над ним.

У Брэдена дрожали руки. Он крепко зажмурился, и по его щеке скатилась слеза. Она шлепнулась на землю, и в воздух взмыли сотни крошечных пылинок.

Глядя на друга, Серафина сама была готова разрыдаться. С трудом сдержав волнение, она заставила себя выдохнуть очень спокойно и медленно, а потом снова вздохнуть, но все равно вздох получился прерывистый.

Брэден наконец поднял лицо к каменному Ангелу.

— Я отдал ее тебе, — дрожащим голосом произнес он, — а ты что сделал?

У Серафины закружилась голова, на глазах снова выступили слезы. Но тут она вдруг с удивлением поняла, что ее могильный холм стоит не потревоженный, и нигде не видно обломков досок, которыми был заколочен гроб и которые должны валяться на том месте, где она вылезла из земли.

— Что я должен сделать? — с отчаянием закричал Брэден Ангелу. — Скажи, что мне сделать?

Серафине так хотелось дотянуться до друга, коснуться его, заговорить с ним.

— Я здесь, Брэден, — повторяла она, — я здесь.

Она положила ладонь ему на руку, но не почувствовала живого тепла. И он тоже не ощутил прикосновения. Зато он почувствовал близость ее души, и отчаяние охватило его с новой силой. Лицо мальчика исказилось от горя.

Серафина была в ужасе от того, как она влияет на друга.

— Извини, — слабо пробормотала она, вскакивая и отбегая подальше.

— Я не брошу тебя, Серафина, — внезапно произнес Брэден, поднимаясь на ноги. — Я не оставлю тебя.

Он не слышал ее, он разговаривал с той Серафиной, которая лежала в могиле, но сердце девочки сжалось от благодарности. Как же показать, что она его слышит? Что бы ни случилось с ними обоими, они по-прежнему остались друзьями, по-прежнему были вместе. И ее смерть не станет концом их дружбы. Это невозможно.

Серафина торопливо огляделась, соображая, как дать знать о себе. «Прах к праху», — подумала она. — «Прах ты и в прах возвратишься». Именно это с ней сейчас и происходило. Она возвращалась. Но пока в мире еще оставался слабый след ее присутствия.