Два.

– Это за то, что бросил её один на один справляться с болезнью, чтобы иметь возможность трахать других женщин.

Три.

– Это за то, что позволил ей умирать.

Четыре.

– Это за то, что докучал ей в моё отсутствие.

Пять.

– Это за то, что ты сразу взбесил меня. Ещё в Сургуте.

Всё происходит так быстро, что никто из администрации или персонала больницы не успевает ничего предпринять. Больше и не нужно. Я делаю несколько шагов до поста медсестры, прошу несколько салфеток и возвращаюсь обратно.

Бывший муж Арины, очевидно, снова ожидает ударов, но я уже выпустил пар. И высказал основные претензии. Молча протягиваю ему салфетки.

– Ирина Павловна, Арина ждёт вас, – говорю женщине. – Вы должны побыть с ней немного, вместе с Полиной и Катюшей, помочь привести себя в порядок и поддержать перед росписью. Регистратор скоро будет здесь. Сергей Иванович, думаю, вы тоже можете подождать в палате. Я дождусь сотрудника, приму букет, и мы сразу начнём.

– Зачем вы женитесь на моей жене? – спрашивает Артур.

Я удивлён такой постановкой вопроса.

– Во-первых, она перестала быть твоей женой в тот момент, когда ты принял неверное решение и выбрал всех других, здоровых, женщин вместо неё. Во-вторых, уверен, что это не твоё дело. Ровно по той же причине. Но я тебе скажу, чтобы ты имел понятие на будущее: именно так, Артурчик, поступают нормальные мужчины. Женятся на любимой женщине, невзирая ни на что. В-третьих, хотя это тоже не твоё дело, но у меня сегодня долбанный долгожданный праздник, поэтому это я тоже тебе скажу: мне нужна свобода действий и возможность принимать решения за неё, потому что я, в отличие от тебя, не собираюсь больше никогда спать с другими женщинами и мне нужна именно эта, моя, женщина, со всеми болячками, страхами и заморочками. Твой психолог ошибся. Ей не мотивация нужна, чтобы лечиться. Мужик ей нужен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отец Арины смотрит на меня с примесью гордости и уважения, а её мать... Старательно избегает моего взгляда. Да и похер. Сегодня я возмутительно великодушный.

– У тебя есть две минуты, – говорю недоразумению в штанах, к которому больше никогда не буду ревновать свою жену. – Ты можешь подняться и попросить у неё прощение. Две минуты и только сейчас, потому что, когда она станет моей женой, у тебя больше никогда не будет такого шанса.

Я не проверяю, воспользуется ли он своим шансом или нет. Мне всё равно. Это важно для Арины, но она сможет жить и без этого извинения от мужчины из далёкого и нереального прошлого.

Я просто выхожу наконец на улицу и вдыхаю на полные лёгкие апрельского воздуха, заново учась дышать.