Следом помещение покинули и мы. Намия тоже не осталась рядом с раненым, да я и не стал на том настаивать. Полезность новой знакомой росла в моих глазах с каждой минутой.

Когда мы сели в коляску, я все же не удержался от вопроса:

— Что ты сделала с полицмейстером?

— Ничего особенного, — пожала плечами девушка. — Просто успокоила его дух. Он, как только вырвался из клетки Пастыря, хотел вообще уйти. Слишком уж плохо было ему в рабстве. Еле уговорила остаться.

Да уж, как бы ни был мне неприятен ранее этот надменный толстяк, сейчас ничего, кроме сочувствия, я к нему не испытывал. Такой участи не пожелаешь и врагу.

Мысли тут же перескочили на приемную дочь наместника. Вот уж кому действительно не позавидуешь, так это Варваре Ивановне. Опять же, это если я не ошибся в своих выводах. Одно хорошо — все выяснится очень скоро.

От полицейской управы до особняка губернаторской четы мы доехали за каких-то пять минут. И в этот раз казаки сработали профессионально, мгновенно окружив здание. Войсковой старшина показательно занялся организацией внешнего периметра, явно не собираясь входить внутрь. Так что пришлось делать это в компании монаха, трех характерников и полудюжины явно самых матерых казаков.

Лезть толпой туда, где могут сильно ударить по мозгам, мы больше не станем.

Пытавшийся остановить нас лакей быстро понял, что дело серьезное, и куда-то исчез. Служанки тоже, тихо взвизгнув, разбежались по закуткам. Мы пересекли большой холл, но до лестницы на второй этаж не дошли. Из двери, ведущей в недра первого этажа, вышел губернатор в домашнем халате и с перекошенной от ярости физиономией.

Смотри ты, проснулся. Куда только подевалась его сонная апатия?

— Вон отсюда! Кто позволил? Запорю!

И откуда у него появились помещичьи замашки?

— Успокойтесь, ваше высокородие, — ровным, уверенным тоном заговорил я. — Мы здесь во исполнение приказа его императорского высочества.

Губернатор встрепенулся и словно очнулся от наваждения.

— Вас послал Андрей Игоревич?

— Да, я имею приказ срочно доставить вашу супругу в Иркутск.

— Но это невозможно. Варечка…

— …никуда не поедет, — закончила за мужа появившаяся на лестнице губернаторша. — Вы слишком много на себя берете, милостивый государь. Подите вон из моего дома!

— Боюсь, я не смогу выполнить вашу просьбу, сударыня. — Стараясь сохранить невозмутимое лицо, я начал подниматься по лестнице к женщине, застывшей на ступенях надменной статуей.

Все же не удержался, чтобы не бросить взгляд назад. И увиденное мне не понравилось. И монах, и казаки в нерешительности остановились посреди холла.