— Для обычных людей, — с легким нисхождением произнесла она, словно ставя себя выше всех, о ком говорила, — жизнь как езда в плотном потоке по улицам города. Постоянно приходится останавливаться, уступать, сталкиваться и стоять в пробках. Но с благословением все не так…

Она со смаком пригубила вино, буквально упиваясь и моментом, и собственными словами.

— С ним едешь по жизни без проблем, аварий и пробок. По собственной выделенной полосе, и на каждом перекрестке зеленый свет… Так вот, — Алина внезапно вернулась к деловому тону, видимо, решив, что прелюдий достаточно, — мне доверили предложить тебе честь. Ты тоже можешь получить благословение…

Раз за разом она проговаривала это слово так, будто оно было самым изысканным и вкусным блюдом, главным деликатесом на забитом закусками столе за ее спиной.

— В пределах разумного, конечно. Президентом не станешь и лекарство от рака не изобретешь. Но простая обычная правильная жизнь пройдет без забот и тревог. Все получится само, легко и без напряжения. Бизнес станет успешным, карьера достигнет высот. Чтобы ты ни выбрал, жизнь пройдет сыто и роскошно…

Она со звоном поставила бокал на накрытый стол, отлично демонстрирующий «сыто и роскошно».

— И такая жизнь, — выразительно добавила Алина, — легко может стать твоей. Тебе готовы дать благословение. От тебя требуется только…

Окончание я знал еще до того, как она договорила.

— … разорвать порочную сделку с твоей демоницей…

Алина с улыбкой замолчала, словно давая мне время оценить всю щедрость этого предложения. По залу летала музыка, такая же торжественная и скучная, как и вся обстановка вокруг. Однообразно белые стены и розовые шарики не оставляли места для других цветов — сам бы я так зал не украсил, однако декорации выбирают не гости, а хозяева.

На первый взгляд, то, что она предложила, и правда было заманчиво: успех и благополучие без всяких усилий. Выгоднее было согласиться. Но от правильной жизни — как она это с чувством произносила — несло какой-то могильной скукой и определенностью. Будто в комплекте с благословением мне сразу составят готовый, прописанный сценарий, по которому придется идти до самой смерти — выдадут карту всех дорог и перекрестков. Вот только самое интересное происходит вдали от проторенных дорог — именно там начинается настоящая жизнь. А предложение Алины, суля всяческие блага, лишало меня главного. Согласись я, и из хозяина своей жизни стал бы просто гостем в ней. Би права: человек сам всего может добиться. И добиваться самому гораздо интереснее.

— Спасибо, конечно, — сказал я, крутанув в руке вино, чья краснота приятно разбавляла бело-розовую скуку всего вокруг, — но мне как-то больше нравится неправильная и необычная жизнь. Пожалуй, я даже не против проблем, аварий, пробок и перекрестков.

Алина, явно ждавшая другого ответа, поморщилась.

— Позволь тебе напомнить, — надменно произнесла она, — порядок держится на двух вещах. Первое — все подчиняются правилам. И второе — тех, кто не подчиняются, изгоняют.

Иными словами, на слугах и наказаниях — хреновый какой-то порядок.

— Благословение не только дают, но и отбирают. А если тебя лишат благословения, — с нажимом продолжила она, уже в открытую переходя от предложений к угрозам, — то ты станешь парией, изгоем, которому нигде не найдется места. Придется всю жизнь перебиваться объедками с чужих столов и мусорных баков. Такова сила рая, распределять, кому и что должно! Не думай, что кто-то может вставать против него. Даже твоя демоница! А уж ты и вовсе букашка, которую легко раздавить…

Ее губы, покрасневшие от вина, кривились, пока она все это запальчиво произносила, а я смотрел на ее активно движущийся рот и представлял, как один за другим туда входили разные члены — и это мешало со всей серьезностью сосредоточиться на ее словах.

— Благополучная жизнь в достатке и безопасности до самого конца. О чем вообще можно думать? — с недовольством выдохнула Алина. — Люди всю жизнь молятся, чтобы получить такое! А у тебя есть шанс получить это прямо сейчас…

Слушая, я параллельно прихлебывал вино. Оно и правда было отменным.