Это началось как монолог, в котором мне не было особого места. Ее голос звучал ровно и отстраненно, будто она отвечала собственным мыслям.

— Однако тогда, в ту ночь, ты не смотрел на меня даже на треть того, как обычно смотришь на нее, — Ася кивнула на пустое место, где недавно стояла Саша. — Если это твой максимум для меня, то я вообще не хочу такой любви. И такого тебя я тоже не хочу, — твердо произнесла она. — А другого тебя, наверное, и нет… Я сама его придумала. Ярче бы ты этого и не показал…

Я слушал и молчал, не находя слов и в общем-то понимая, что здесь они и не нужны. Возможно, именно то, что той ночью я не знал, что со мной была Ася, а не нимфа, позволило ей все это понять. Я был таким, какой я есть, не пытаясь подстраиваться под то, каким она хочет меня видеть, и все годы нашей дружбы.

— Ты отталкивал меня столько времени, что я чуть тебя не возненавидела, — она вздохнула. — А теперь хоть начала понимать, почему ты это делал… Похоже, это я ошибалась. И это я все время отрицала очевидное…

Она говорила открыто и откровенно, как один человек, который знает другого всю жизнь, может с ним говорить. Почему мы раньше не могли так просто все это обсудить? Сколько бы проблем это сразу решило.

— А сейчас, — произнесла Ася так, словно ставила точку подо всем сказанным, — я думаю, некоторое время нам лучше поменьше общаться. Мне так будет лучше.

Пожалуй, да. И мне тоже.

— Но все еще друзья? — спросил я.

Улыбнувшись, я вытянул мизинец — как мы делали, когда мирились в детстве.

— Друзья, — с легкой улыбкой отозвалась она и перехватила своим мизинцем мой.

Это было так глупо, так по-детски — и возвращало все к тому, с чего и начиналось. Но в таком качестве это было комфортно — мне и, надеюсь, скоро снова станет комфортно и ей.

За спиной раздалась звонкая дробь каблуков. Немного смутившись, Ася быстро вытянула мизинец.

— Здравствуйте, Алина Сергеевна, — сказала она.

Я нехотя обернулся. Со строгим видом к нам подошла Алина — как всегда безупречная, с идеальной прической, в роскошном вечернем платье, делавшем ее саму еще роскошнее. Такой наряд — узкий, длинный, с безумно глубоким разрезом на бедре — отлично бы смотрелся и на адской версии этого бала, где наверняка бы и для нее нашлась своя кушетка. Пусть на первый взгляд Алина и не казалась доступной, я уже знал, что доступной она была.

— Ты не возражаешь, — игнорируя меня, она обратилась к Асе, — если я его ненадолго заберу?

Ася пожала плечами, больше не строя на меня никаких планов.

— Ну пока, — сказала она мне.

— Пока, — кивнул я.

Не став уходить с праздника, Ася направилась в глубину шумного зала. Даже хорошо, что веселье с другими она сейчас предпочла одиночеству. Мне же одиночество точно не грозило. Проводив ее глазами, я без малейшего энтузиазма повернулся к Алине.