– Я тебе сотни раз говорила, что нет! Это все было в отчаянии с одной стороны и в надежде хоть как-нибудь, хоть кончиком пальца, дотронуться до тебя.

– Ты в любой момент могла ко мне прикоснуться всеми своими, мать твою, пальцами!.. Выйти из своего дома, пройти двести метров и позвонить в мой! Соли бы попросила, если не могла так запросто, как с Максимкой.

– Я этого не знала! И я тебе еще раз говорю: я только ради тебя готова была отдать яйцеклетку. Я до смерти тогда боялась беременности, а она нет.

Кан помолчал.

– Допустим. Тогда, какого черта ты перемигиваешься с ней за моей спиной?

– Потому что ты не позволяешь нам общаться открыто!.. Почему ты к Кроткому не ревнуешь, а?!

Дима слегка напрягся, почесав бровь. Он всегда чесал бровь, когда пытался собраться с мыслями. К Кроткому он, очевидно, не ревновал. И меня пронзила догадка:

– Ты… Ты, что?.. До сих пор ее хочешь? Ты поэтому думаешь, что невозможно ее не хотеть?!

– Не наворачивай, – сухо посоветовал он. – Я был с ней почти пять лет. Думаешь, если бы я хотел ее, то женился бы на тебе?

– Мало ли? Может быть, ты…

Я запнулась, не в силах с ходу назвать причину. Дима издевательски вскинул бровь, словно ждал ответа.

– Блин, Дима, ты бесишь! Если тебе так хочется ревновать меня, ревнуй к мужикам!

– Среди мужиков, я – вне конкуренции, – улыбнулся он и похлопал себя по плоскому животу. – Ну, разве Скотт после тюремной качалки.

– Тогда ревнуй, лучше, к Скотту. Я Соню очень люблю, но не как женщину!.. Я сотни раз тебе говорила, как все у нас началось. После операции… Просто из любопытства. Я в жизни не думала, что девушка, у которой есть ты, может полюбить кого-то другого. Тем более, меня!

Дверь распахнулась, мы оба затихли: из облака пара и табачного дыма, вышел набыченный Саня, за ним – сияющий Макс, ведущий под руку Сонечку.

Та неожиданно остановилась – поправить сапог и Ирка, которая шла сзади, чуть было в нее не врезалась. Сделав вид, что наступила в дерьмо, Самсонова демонстративно отпрянула. Ее глаза вызывающе сверкнули во тьме.

Но вместо того, чтобы окрыситься, как делали неопытные, молодые модели, Соня ласково улыбнулась в ответ. Ирка обозлилась еще сильнее. Поняла, что все, ею сказанное, будет истолковано в пользу конкурентки. Что все мужчины, включая собственного, грудью встанут на Сонечкину защиту.

– Куда теперь? – капризно спросила она.

Маленькая и круглая, в своей длинной шубе из чернобурки Ирка напоминала гремлина.

– Кто куда, а мы – в койку, – ответил Кроткий.