— Мы хотим об Айлин поговорить, — Джерри был суров.

— Да-а-а? А чо о ней говорить-то? — замахала Рехина руками, стуча ими об бёдра. Она напомнила Фэр курицу, что вот-вот заквохчет. — Проблемы от ней сплошняком. Её ж к себе тётка забирала, сестра ейной мамаши. Та уж давно померла, а три месяца назад и папаша евонный издох. Айлин ща брешет, что в шикардосном доме жила да куропаток жрала, но я ей не верю падле. Нихто из такого рая сюды не возвращается. А эта скотина вернулася. А я ей нихто, так, мачеха. У меня и муж новый, и троих детишек надо растить бедняжек, нужна мне тут евонная рожа. А тётка ейная вроде как тоже померла. Мне так эти, из опеки сказали. Ну я и придумала к Хосе, сыну нашей соседки, её сбагрить. Ей ужо пятнадцать, пора и мужика да детишек иметь. А чо, он молодой, ему годков восемнадцать вроде бы. Ну бухает чуток. Так ведь все ж бухают! Ну и зазвала я его сёдня, а он сказал, что не против молодого мяска. Ну я их оставила одних и пошла на рынок вон, жрачки купить. Ну он ейные прелести чуток и потискал. А ента овца такой визг закатила! К соседям поскакала и настучала, мол, её снасильничать хотели. Ишь ты, прям недотрога, уж здоровая дура, а с парнем лечь не может. Нашлася, королевна! Да хто позарится на неё ещё-то? А тут и мамаша Хосе нагрянула и давай со мной драться. А чо ж я виноватая что ли, что она со своим сыночком сама кувыркается? Весь район это знает. Мужик ейный сдох, дети ейные больные да прокажённые, все сбежали от ней. Дык она с последним сыночком теперь повадилася по койкам и кустам скакать. Говорит, сама се мужика родила, вот и славненько. И ревнует бегает. Шлюха старая! А ему ж-то лучше с молодой козой, чем с этой трухой!

— Не надо нам подробностей из жизни маргиналов! — оборвал Джерри таким голосом, будто его душили. — Мы торопимся, поэтому ближе к делу. Есть люди, готовые забрать Айлин. Но вы должны написать отказ от опекунства.

— Да я чо против что ли? Я только за! Нужна она мне прям тут, овца драная! — высунув язык, Рехина изобразила, что её тошнит. — Да только выгоду я какую с ентого иметь буду? Так мне, может, баблосов подкинут за неё, если опеку на ся возьму. А там, глядишь, и подложу под кого-нибудь, мужик ейный будет нам помогать. У меня ж и своих трое, их тоже кормить надо. А откажуся, вообще ни с чем остануся.

— Сколько вам нужно денег за отказ от опеки? — спросил Джерри в лоб.

— Ну это ж мне подумать надо и все дела.

— О’кей, даю вам три дня. Потом позвоните по этому номеру, — Джерри сунул ей визитку юридической конторы «Алвес и Ко». — Спросите адвоката Элио Алвеса. Этим вопросом занимается он.

— Ладненько, — схватив визитку, Рехина хлопнула дверью.

Фернанда не сомневалась — таксиста уже убили, ограбили или он сбежал. Но тот, припарковавшись за деревьями, их возвращения дождался.

— Я уж думал вас там прибьют, — укорил он, когда Фэр и Джерри плюхнулись на заднее сидение.

Джерри так глубоко задумался, словно, будучи президентом Аргентины, решал проблемы мирового масштаба. Упёрся лбом в стекло и всю дорогу молчал. А Фернанда не хотела играть в ласковую кошечку. Приедут домой, и она признается, что не уверена в своей любви. Пусть он возненавидит её, но отмываться от его прошлого она не хочет.

Когда за дверьми такси мелькнули ухоженные газоны, стриженные кустики и нормальные, не пьяные люди, Фэр перевела дух. С водителем распрощались в Реколете, заплатив в двойном размере за опасное путешествие. Сев в Феррари, Джерри уставился на стеклоочиститель и сидел так долго, барабаня пальцами по рулю, как по клавишам синтезатора.

— Ты чего? — не врубилась Фернанда.

— Эта женщина — моя мать.

— Кто мать?

— Бьянка Гарсиа — моя мать, а Хосе Луис — брат, — разъяснил он. — Когда мы виделись в последний раз, я был подростком. До чего они дошли… Пьянство, инцесты. Вот такая кровь течёт во мне, — он, наконец, повернулся к Фэр. Взял её за подбородок. — Как ты думаешь, май дарлинг, выйдя из этого места, реально стать нормальным человеком?

— Ну, многие богатые и известные личности — выходцы из трущоб, — ответила Фернанда. — И они нормальные.

— Наши демоны живут внутри нас. У кого-то они побеждают, а у кого-то нет. Это зависит от того, кто находится рядом. К свету можно вернуть даже дьявола, если полюбить его… — сказал Джерри монотонно. — Теперь ты знаешь всё. И что ты решила? Ты останешься со мной, май дарлинг? — он погладил указательным пальцем её щеку, подбородок, шею…

— Джерри, не стоит это обсуждать на улице, — открутилась Фэр. — Дома поговорим.

— О’кей. Я знаю, это мерзко. И это сложно понять. Я дам тебе время, сколько захочешь. Но не рви сразу. Не уходи, слышишь? — он ткнулся подбородком ей в плечо — эта замашка Фернанду умиляла, делая её податливой, как полимерная глина. — Но мне кажется, времени у нас больше нет.