— Денег предложи, деликатно, но твердо. Так, чтобы и мысли о шантаже не возникло, чтобы были благодарны за помощь.
Герцогиня, внешне проявлявшая полную солидарность с мужем, сунула в карман провинившемуся любимчику тяжелый мешочек золотых.
В баронском имении царила гробовая тишина. Не слышно было даже вездесущего Тео. Провожаемый тощей замотанной служанкой Жан шёл по сумрачному коридору, содрогаясь от холода и ползущего изо всех щелей упадка. Шаги его гулким эхом отражались от голого пола. Хотя нет, пол не был голым — просто ковры, формально застилавшие его, настолько обветшали, что уже совершенно перестали выполнять свою функцию.
Баронесса, прямая, как палка, с каменным лицом и чинно сложенными руками встретила его в большом зале. Жан, будучи мужчиной не робкого десятка, поёжился под её ледяным взглядом. Первый раз в жизни он ощущал такую беспомощность и полную власть над собой другого человека.
От того, сумеет он договориться с это женщиной или нет, зависела его дальнейшая судьба.
Лаура тоже отдавала себе отчёт в том, что имеет право требовать многого и вряд ли получит отказ, поэтому, к великому облегчению Жана, не стала ходить вокруг да около, а сразу перешла к делу.
За ночь она успокоилась и хорошо всё обдумала, справедливо полагая, что, под страхом суда и огласки, молодой герцог прибежит сдаваться на её милость.
— Баронесса, я готов компенсировать все расходы на лечение и содержание вашей дочери… — начал было Жан.
— Конечно, вы компенсируете нам наши затраты, и молите господа, чтобы моя падчерица выжила. А так же услуги доктора для моего сына — мальчик получил сильный испуг. И некоторую сумму за то, что мы не будем поднимать шумиху, позорящую ваш род.
— Согласен, — облегчённо выдохнул он, не ожидав, что вопрос решится так быстро и ограничится просто финансовыми затратами, — о какой сумме идёт речь?
— Не торопитесь, это не всё, — перебила Лаура, заставляя его сердце сжаться в нехорошем предчувствии, — даже если случится такое чудо и Таис выживет, здоровье её будет подорвано. Она не сможет в прежней мере помогать вести хозяйство. И трудно представить, как её в таком состоянии, с испорченной шрамами внешностью возможно будет выдать замуж. Это создаёт определённые трудности для нашего дома. Поэтому вы, дорогой герцог, возьмёте ответственность за решение этой проблемы на себя и озаботитесь тем, чтобы моя падчерица оказалась в вашем поместье в роли фрейлины вашей матушки. Статус Таис позволяет воплотить эту идею вполне безболезненно.
Жан стоял, раскрывая и закрывая рот, что та рыба, выброшенная на берег, ошалев от такого холодного расчёта и напора, исходивших от хрупкой женщины.
— Я должен переговорить с герцогиней, — он на деревянных ногах развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к выходу.
— Я жду вашего решения три дня, — в спину ему добила баронесса.
Жан уже почти дошёл до выхода.
— И всё же, о какой сумме идёт речь? — повернувшись, от самой двери спросил он.
Нравилось герцогине требование баронессы или нет — ей пришлось принять это условие. Тем более, что она как раз накануне выдала одну из своих «засидевшихся в девках» фрейлин — двадцатипятилетнюю нескладную Элизу за шестидесятилетнего вдовца.
Более всего её заботило, чтобы девушка не оказалась слишком красивой. Герцог был всё ещё очень даже крепок здоровьем и слаб до женских прелестей. Поэтому, Жозефина строго следила за тем, чтобы в их дом не попадали миловидные особи.
Получив заверение сына в том, что «смотреть там не на что», она дала стребованную баронессой сумму и своё согласие принять Таис на должность личной фрейлины, как только та встанет на ноги.
Глава 7