– Скрыла, – упавшим голосом, ответил собеседник. Тот самый, что принес папку на мой допрос. А вот, похоже, и будущий отец. Ну, мне так кажется. Его офицер звал Роем.
– Я доверял тебе. Ты… именно ты мне клялся, что не допустишь, чтобы с ней когда-либо, что-либо случилось и… что я вижу? – офицер не срывался на крик, не окрашивал слова эмоциями, но от того не легче.
Маг, словно камнями, бросал обвинениями. И мне бы не хотелось оказаться на месте Роя. Хотя странно, что он вообще здесь, а не в целительской. С другой стороны, с ней все будет хорошо, как сказал льер Томпсон, скорее всего спит и спать будет ещё сутки, не меньше. И лучше это время занять поиском нападавших.
– Нилай мне ничего не говорила, – совсем глухо и с такой болью признался Рой, что мне стало его жаль. – И я не подумал…
Но дослушать разговор мне не позволили. В конце коридора, вылетев по лестнице и едва не задыхаясь от быстрого бега, неслась на меня Роуз.
– Трисс… – выдохнула она, и я почти физически почувствовала ее облегчение.
– Все хорошо, тетя Роуз, – забыв про подслушиваемый разговор, направилась я к тетке. – Я в порядке. Все позади. Не волнуйся так.
– Не ври мне! Как минимум истощение! – негодовала тетя. И спорить с ней я не стала. Во избежание, как говорится.
И уже после того, как тетя меня пощупала и осмотрела на предмет ранений, хоть ей достаточно было бы просто ко мне прикоснуться, я позволила себе оглянуться.
В коридоре, скрестив руки на груди стоял он – так и не назвавший своего имени офицер. Он смотрел на нас с Роуз. И я малодушно порадовалась, что не могу разглядеть, что выражает его взгляд.
Может, я все же поспешила согласиться на предложение начальника стражи.
Глава 3.1
В кухне “Горного приюта” вкусно пахло свежей похлебкой и поджаренным мясом. В окно заглядывали мелкие птички, постукивая клювами в стекло. Кормушка давно опустела, но пошевелиться было страшно. Да я дышать старалась через раз. Положа руку на сердце, я бы с огромной радостью смылась куда подальше. Потому, что, глядя на разгневанную тётку, я поймала себя на мысли, что в этот момент мне куда страшнее, чем на допросе у следователя, да и при нападении драга, кажется, тоже.
Роуз шинковала капусту. Нож стучал по доске так злобно и воинственно, что в кухню войти даже хозяин льер Кларенс боялся. Да что там, сам повар сбежал, под предлогом прикупить свежего мяса и булок, которые я до постоялого двора так и не донесла. Они остались валяться в залитом кровью целительницы дворике. И одна мысль об этом заставила вздрогнуть. Да, все обошлось, девушка осталась жива, и даже не потеряла ребенка. Но почему так тревожно?
Роуз смахнула в миску нашинкованную капусту. И процедила сквозь зубы витиеватое ругательство на родном языке.
И я осторожно взглянула на тетю. Все как ее изломала жизнь. Она старалась не показывать, как на самом деле устала, но вот в такие моменты все становилось видно, как на ладони. В ее темных волосах давно появилась проседь, хоть ей было всего тридцать пять. Вокруг темных, как и у меня, глаз появилась сеточка мелких морщин. А в самих глазах – усталость. Этого не спрячешь за улыбками и преувеличенно радостным тоном.
Я еще помнила ее другой. В шелковых платьях, расшитых золотом. Тогда она подводила глаза сурьмой, и они казались бездонными. Каждое движение, каждый шаг сопровождал тихий мелодичный звон тонких браслетов, от которых остались лишь светлые полосы на запястьях. Она была словно создана для Ордена Дарующих жизнь, внушая одним своим видом восхищение и благоговение.
И пусть внешне мы с ней были похожи, как родные сестры, мне отчаянно не хватало вот этого благородства, утонченности, притягательности. Мое лицо было круглее, скулы не так выделялись. Что говорить про взгляд, которым она могла лишить дара речи любого мужчину. И самое ужасное, что все это увядало из-за Этклонера. Она могла стать женой и матерью, востребованным целителем, если уж пришлось покинуть родные земли. А стала одинокой сильной женщиной с чужим ребенком на руках.
Потому... Я не жалела, что подписала тот договор. Если я могу сделать для нее хоть что-то – я это сделаю. И пусть мне придется танцевать на лезвии меча, я станцую. Хоть как-то попытаюсь отплатить ей за все, что она для меня сделала.
Молча опустила взгляд, ковыряя ложкой тушеную картошку с мясом. По мнению тети мне следовало восстанавливать растраченные силы. И сытный обед действительно был на пользу. Исчезли весёленький цветные круги перед глазами, уже не клонило в сон. А ещё я наконец отогрелась. И уж точно была сыта. Но тетя была непоколебима и велела есть, а спорить с Роуз, когда в ее руках нож, не решился бы даже льер Томпсон. Больно у нее вид устрашающий в этот момент.