— Я хочу сразу предупредить, что процесс будет долгий, и я не смогу тебя всё время держать под анестезией. Три для под наркозом не выдержит даже самое здоровое сердце, и потому тебе придётся терпеть… И будет больно, очень больно, — Дарий выждал паузу. — Если ты не готов к такому, то лучше откажись прямо сейчас, тебя никто не осудит. Только скажи, и я сразу развяжу верёвки и открою портал.

Сказать, что решение далось Карлу легко, было точно нельзя. Сомнения так и пожирали его разум, что отчаянно пытался найти другой путь к овладению магией огня. Но других путей известно ему не было и тяжело вздохнув, Карл кивнул. — Приступайте, пока я не передумал.

Дарий достал и показал Карлу пять КДК, — это на крайний случай, я не допущу твоей гибели и если передумаешь в процессе, дай мне знать.

Карл вновь кивнул и закрыл глаза, ощущая, как игла с мощной анестезией входит ему в открытую на руке вену. Дарий сразу убрал один из артефактов, что останавливал кровь, и волна онемения прокатилась по телу Карла вместе с полным оборотом крови в организме. Через десять минут, он уже не чувствовал почти ничего, лишь фантомные боли немного донимали. Профессор объяснил, что это связано с тем, что разум мага чувствует каналы силы, не через нервные окончания, а по-другому. В свою очередь руны, что наносил Дарий прямо на кости Карла, изменяли многое в организме носителя, что не могло проходить безболезненно, не важно какие обезболивающие принять.

Почувствовав расслабление, после ужасного и полного боли дня, сознание Карла поплыло и веки медленно начали опускать вниз. Удар ладони по лицу немного привёл его в чувство.

— Не спи! Каналы силы должны работать! — Очередная игла, но уже с трубкой, вошла в нетронутую пока правую руку. — Вот, это поможет.

Желание забыться в блаженном сне не стало слабее, но уснуть уже не получалось как бы Карл не хотел. Новая жидкость попадая в тело, блокируя саму возможность сна. Когда-то сыворотку от сна изобрел алхимик дознаватель, чтобы пытать людей, заставляя их бодрствовать неделями и в бреду выкладывать всю информацию. Сейчас эта сыворотка была единственным, что могло позволить выполнить операцию успешно.

Если ранее днём Карлу казалось, что время шло медленнее, то сейчас время вовсе остановилось. Секунды отчитывались уже не по удару сердца, а по звуку разрезов, шипению реагентов и скрежету острого пера по костям. Как же сильно Карлу хотелось не слышать всего этого, утратить слух, погрузить разум в мёртвую тишину. Была мысль попросить Дария проколоть барабанные перепонки в ушах, под таким наркозом Карл всё равно ничего не почувствует, но пришёл новый страх, страх пустоты. Карл уже боялся ровно противоположных вещей, началась паранойя и апатия. Забвение тушило целые участки памяти, столь далёкий Санкт-Петербург, вместе с родными, друзьями, девушкой и коллегами, теперь казались призраками сновидений, что улетучивались с каждым мгновением, не давая себя поймать.

Дарий что-то говорил, стараясь приободрить Карла, в то время как у самого на столе не оставалось места от кружек из-под энергетика, что раз в бесконечность приносил Пророк, внося хоть какое-то разнообразие в окружение.

Вспышка боли резанула разум, растянулись мышцы, лопнул не выдержав напряжение какой-то сустав, матерно выругался Дарий, увеличивая подачу анестезии и опасливо глядя на пустые глаза Карла, что блеснули искрой разума вместе с появившейся болью.

— Долго ещё?

— Говори, говори, молодец, — сразу подбодрил его Дарий. — Ещё немного, совсем немного, но… Скоро будет больно, у тебя сердце бьётся через удар. Скоро надо будет прекращать подачу… — Сознание вновь поплыло, и слова профессора слились в бессвязные руки, распадаясь на осколки.

— Я… Жить… Хочу… — Медленно, по слогам, смотря в белый потолок пустым взглядом проговорил Карл.

Дарий вновь что-то отвечал, резал и отвечал. Карл сам не заметил, как уже лежал не на спине, а на животе, как резали уже не левую руку, а правую. Но всё изменилось с приходом боли, и крик наполнил комнату.

Чтобы Карл не сломал себе зубы, в рот ему засунули мягкую трубку.

— Он не выдержит! Надо прекратить! Ты его убьёшь! — Кричал пророк на старого друга.

— Выдержит! Немного осталось! Совсем немного! — От капельницы, из которой поступал состав, что не давал уснуть, уже тянулись две трубки, одна в вену Карлу, другая в руку Дария. Профессора уже не раз рвало кровью вперемешку с энергетиком, но каждый раз он упрямо, не обращая внимания ни на что, с фанатичным упрямством брался за скальпель. И вновь — разрез, и вновь — реагент, и вновь — нанесение руны, после всё ещё раз. Забыл про артефакт остановки крови и ближайшую стену под давлением сердечной мышцы Карла, окропила багровая струя. Выругавшись, Дарий замотал рану, приложил нужные камни скользкими от крови руками, остановил кровь. Тяжело вздохнув и вытерев пот со лба, профессор продолжил резать, наносить реагент, вырисовывать руны вновь и вновь.

Карл уже охрип, из глаз вылились все слёзы, боль слилась в беспрерывный импульс, давящий на разум, заставляя лицо застыть в симфонии перекошенного ужаса.

Когда эта боль прекратилась, Карл не понял, но это было самое прекрасное и желанное мгновение в его жизни. Когда из него достали трубку, что подавала "лекарство от сна", сознание выключилось, как телевизор, штекер которого выдернули из розетки.

Через десяток секунд, которые потребовались для возложения на Карла пятёрки КДК, под стол свалился и сам Дарий.