— Хаяка…

— Да плевал я на этого зверька! — взревел Цунюк. — Я говорю: куда задом сдаёшь?!

— Ты же велел…

— Я велел. А ты не видишь?

Банкир оттолкнул вконец обалдевшего Штыпю, который в отсутствие баши как мог командовал на мостике, подскочил к лобовому стеклу и прищурился, изучая картину боя.

Бронеавтомобиль проклятого Степана уже далеко, вышел из зоны уверенного поражения и вот-вот скроется за домами. С ублюдком придётся разобраться позже… Или договориться — там уж как получится. Справа, из-за огромной туши второго мегатрака, поднимаются к равнодушному небу столбы чёрного дыма — копоть горящих машин сопровождения…

— Нужно накрыть их отряд, — осторожно предложил Штыпя. — Хоть кому-нибудь отомстим…

— Что Арти?

— Вышел на связь один раз. Сказал: хреново…

— Дерьмо! — Кролик ударил ладонью по стеклу. — Это всё он!

— Арти? — изумился Штыпя.

— Апостол! Он объяснил Степану, как надо действовать!

Внутри всё сдавило от приступа звериной злобы, от дикой ненависти, что вспыхнула к бывшему падальщику, к мерзавцу, испортившему такой прекрасный план.

— Так, может, накроем отряд?

— Неужели ты не понял, что у них «Щелбаны»? — Цунюк снял очки и яростно потёр лоб. — Они сожгут столько техники, сколько мы против них выведем. Или пока ракеты не кончатся…

— Так что же делать?

— Уходить. — Кролик вернулся к командирскому креслу и приказал: — Полный вперёд! Разгоняемся до крейсерской, закладываем вираж налево и уходим на соединение с Муном.

— А как же Хаяк? — напомнил Штыпя.

— А что Хаяк?

— Решил разобраться с апостолом, — доложил помощник. — Взял три десятка своих и покинул мег.