Уничтожив по дороге с десяток умертвий, я все же взобралась к Даниелю, встала рядом и крикнула, сшибая двоих наглых скелетонов, которые карабкались следом:

— Что это?

Глупый вопрос…

— Умертвия, детка! — со смехом Даниель взмахнул рукой посылая заклинания в челюсть очередному страшилищу.

— Я понимаю, что не цирковые акробаты! Откуда они взялись?

— Бездна их раздери, не знаю! Все горожане и гости столицы разбежались, не обошлось без жертв. Куда ты прешь, ты?! — Даниель помотал головой: — Нет, так мы до следующего новолуния не справимся! Надо как-то массовее! Есть идеи?

— Нету! — я заметила руку, тянущуюся из толпы умертвий к штанине Даниеля, и ударила ее кинжалом. Его лезвие входило в прогнившие плоть и кости с тихим зловещим чавканьем, и это было противнее всего, даже противнее запаха тлена, который стоял над площадью. Я ежилась, тыкая в эту руку, но она не убиралась, держась все так же цепко.

— Да когда же ты сдохнешь?! — выкрикнула в отчаянье, и Даниель бросил мне совет между двумя заклинаниями:

— Целься в голову, Адри!

— В голову? Они такие гадкие!

Дрожь, сотрясавшая мое тело с того момента, как я ввязалась в битву против умертвий, вдруг прошла. Будто глаза открыла и взглянула на площадь совсем другим взглядом — оценивающим. Слишком много, их слишком много! Похоже, полностью кладбище или даже два. Запястья внезапно зачесались, и я глянула на браслеты. Снять бы их. Вот зря, зря меня ограничили, сейчас бы выбросить энергию, глядишь — все эти мертвые и полегли бы снова!

— Даниель, как снять эти бесовы браслеты? — крикнула.

— Что?

— Браслеты!