– Но, папочка!..

– Никаких но! Вы все воспитаны хуже, чем бешенные собаки! А ты?! Ты думаешь, что несешь, Фарринели чертов?! Мало того, что грызешься на равных с этим щенком, еще и мелешь такое!

Филипп дернулся, сжав салфетку. Потом усилием воли расслабил пальцы.

– Извини, – процедил он в сторону матери.

– Верена же не может родить лошадку? – громким шепотом уточнил Рене у отца.

– Нет, – фыркнул Себастьян и ласково посмотрел на меня. – Если б она могла, я бы сразу ее в завод поставил…

Я поджала губы: очень смешно.

– Уже повстречалась с папой?

– Нет.

Порой я чувствовала взгляд епископа, порой я видела, как на меня посматривает Филипп. И сердце откликалось на взгляд одного, совсем, как тело на взгляд другого. Я размышляла о том, что у меня нет гордости, раз я вновь и вновь возвращаюсь к мысли о том, как уехала однажды в гостиницу. Аккурат из этого дома.

И о том, как писала корявыми буквами письма, которые Ральф обещал отослать отцу. Когда официальная часть закончилась и все разом разбрелись «пудрить носики», я потеряла обоих из виду.

Ральфом завладел Себастьян.

Марита разговаривала со своими родственницами, Фердинанд настраивал скрипку, близнецы были сопляки, к тому же, планировали убийство. Только Рене сидел рядом с графом и молча слушал, держась рукой за его колено.

Я тоже так часто сидела в детстве. Вцепившись в ногу отца. И сердце снова заледенело, оборвалось. Теперь мне уже казалось: я неправа, решив избегать его. И очень зря на него набросилась, как бешенная собака…

Кто-то протянул мне бокал, я не глядя взяла и лишь потом узнала кольцо Филиппа. Алый рубин в серебре. Старинный, почти ритуальный, перстень наследника.

– Я должен извиниться, – сказал он. – Маленький выродок меня просто вывел… Я ляпнул, не подумав.

– Принято, – неохотно бросила я.

После всего, что он сделал летом, эта тирада была сущей мелочью. К тому же спор можно было продолжить лишь в диалоге, а я не особенно хотела с ним говорить. Когда он был рядом, я хотела лишь одного… сама себя презирая.

– Это она прислала мне те бумаги? – спросил Филипп, помолчав. – Та женщина? Стелла Как-то Там?..

– Да, – сказала я. – Было мило, что ты прислал их в Баварию и дал показания. Это здорово помогло.