– А хранить тайну я не смогу, так что именно от меня они все и узнают. Просто не хочу никому навредить.
– Ты не обязана, Кенз, – говорит Даррен, почесывая затылок, и, опираясь мне на плечо, встает на ноги.
Подойдя к столу, достает из-под него полупустую бутылку воды и делает долгий глоток, внимательно глядя на меня.
– Если скажешь Джейдену, не получится ли, что ты навредишь и ему, и Холдену? Ведь сама говорила, Хантеры смирились.
Он запускает пустую бутылку в переполненное мусорное ведро, но промазывает.
– Зачем ковырять старые раны?
– Ты серьезно?
Я, моргая, гляжу на Даррена и не понимаю, шутит он или нет. И когда до меня доходит, что не шутит, в ужасе качаю головой.
– Представь, если Джейден узнает, что я скрыла от него правду! Он никогда не простит такого.
– Если бы вы не встречались, ты бы не чувствовала себя обязанной, – еле слышно произносит Даррен.
Он отворачивается к шкафу, роется в нем, достает черные спортивные штаны и облачается в них. А затем с глубоким вздохом садится рядом со мной на кровать. Свет падает на его нос с горбинкой. Раньше мне многое нравилось во внешности Даррена, как, например, та проклятая ямочка на левой щеке, которая, кстати, начинает обозначаться, поскольку уголки его губ поднимаются в легкой улыбке. Он мягко смотрит на меня карими глазами, и мы тонем в тишине. Мы сидим так близко друг от друга, что для него не составляет труда взять меня за подбородок и повернуть мое лицо к себе, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Знаешь, Кенз, – шепчет он, наклоняясь ближе, – ты бы не оказалась в такой ситуации, если бы осталась со мной.
– Даррен!
Я инстинктивно отбрасываю его руку и отстраняюсь. Щеки вспыхивают от переполняющего меня гнева. Хватит мне на сегодня эмоций! Да как он смеет?
– Черт возьми, сейчас не время!
В глазах Даррена сначала мелькает огорчение, но оно тут же сменяется яростью.
– Ну и отлично!
Он резко вскакивает на ноги, проворно подходит к двери и распахивает ее настежь. Потом поворачивается ко мне и с вызовом смотрит на меня.
– Уходи, Кенз.
– Ну и прекрасно! – кричу я.