А вот это уже беда, похолодела Минчжу. «Родительское право» было институтом, уходящим корнями так глубоко в прошлое, что никто уже толком и не помнил, откуда оно взялось. Да никто и не задумывался над его происхождением. По умолчанию считалось чем-то, что было всегда. Предки зачем-то придумали? Оно работает? Ну и пусть работает, пусть будет, зачем-то оно ведь нужно?

На практике это самое право выливалось практически в абсолютную власть родителей над своими чадами и домочадцами. Разрешение на свадьбу, на строительство отдельного дома, на выбор профессии и работы – все это к старшим. Говорят, пару веков назад родители детей и в рабство продавали, и убить безнаказанно могли, ну, так это же когда было… и было ли вообще… Но права голоса у детей как не было, так и нет. И то, что этот пропойца, отец Айминь свое «отцовское право» продал Люю… чего, кстати, давненько не бывало, во всяком случае на памяти Минчжу… это катастрофа. Это право распоряжаться ее жизнью.

– А ничего так, что отцом он может называться чисто условно?

– Главное, что может, и теперь, согласно этому документу, я являюсь опекуном несовершеннолетней Цинь Айминь. И как опекун, я собираюсь забрать ее жить к себе в большой и удобный дом и обучить ювелирному ремеслу.

Да будет врать, боров жирный! А то никто не знает, как ты себе за долги «учениц» в дом берешь. За последние десять лет уже третья на тебя не просто пашет от зари до зари за пару рисовых колобков, а еще и твою постель согревает. А теперь, значит, хочешь новенькую девочку в «ученицы», то есть бесправные рабыни пригрести. Ты сейчас буквально предупредил: не быть Айминь просватанной невестой, не готовить рис с приправами для будущих свекров, не демонстрировать знание чайной церемонии и не показывать им игру на музыкальных инструментах. Потому что перейдет она в куда более низкий разряд – падших и лишенных права голоса женщин. Не бывать этому!

– У несовершеннолетней Цинь Айминь есть еще один родственник и опекун. Бабушка. С наличием вполне большого и удобного дома. Которая тоже может обучить ее ремеслу чжунгоцзе.

Нельзя ему внучку отдавать еще и потому, что как только он увидит ее способности по работе с камнями, то мгновенно оценит все возможности и никогда, и никуда ее уже не отпустит.

– Бабушка Айминь не очень молода… и жилище мое поновее будет… Так наш спор по поводу места проживания опекаемой легко и быстро может разрешить глава общины, то есть наш главный судья, достопочтенный Чжао Линг. Обратимся к нему завтра?

А то никто не знает, что вы с ним друзья с детства. Прежний глава, старый Су Кианг, наверняка бы принял сторону Минчжу, а этот твой друг наверняка согласиться, что у тебя в доме Айминь будет лучше. Минчжу, она кто? Так, старушка с титулом почтенная, а Люй Гуанмин до достопочтенного дорос, что тоже сработает в его пользу…

– Даже если будет решено, что Айминь переедет к новому опекуну, я, как второй опекун, перееду вместе с ней. И не буду расставаться с единственной родственницей ни на миг.

Понадобится, цепью себя к ней привяжу, яростно подумала Минчжу, но тебя не подпущу! И запретить мне жить с единственной родственницей ни ты, ни глава общины не сможете. Эта мысль явно не понравилось Люй Гуанмину и он, подумав, выдавил из себя, что, возможно, не будет настаивать на переезде Айминь к нему в дом, если… и паузу сделал. Пауза повисела в воздухе, потом не удержавшись, упала на землю, где благополучно и скончалась в муках. Поняв, что спрашивать его никто не собирается, он нехотя разлепил толстые губы и сказал:

– В обмен на амулет жизни.

В первый момент Минчжу подумала, что ослышалась. Нет, слухов про амулет жизни по острову, конечно, ходило много… поговаривали, что кое-кто умудрялся завладеть специально сделанным амулетом, который продлял владельцу жизнь в два, а то и в три раза… но все это так… на уровне легенд и баек… кто ж им верит? А Люй Гуанмин, похоже, верил, иначе зачем он сейчас пытается ее буквально шантажировать будущем внучки? Стоп-стоп-стоп, это что же получается? Прожженный делец, акула ювелирного бизнеса верит в байки? Ну, допустим… Но с чего он решил, что Минчжу может такое сделать? Или это какая-то очередная непонятная проверка? Не зря же он начал с изделий для Сиюнь Лея…

– А с чего вдруг достопочтенный Люй Гуанмин решил, что старой Минчжу это под силу?

– Со сделанного для почтенной Тао Гуанхуй амулета. И с умений почтенной Минчжу в этой области. Вот я и думаю, что неплохо было бы и мне обзавестись как Тао… личным защитником.

А при чем тут… то-то мне вчера показалось, что кто-то в кустах шебуршится, пока я Тао Сюли мозги вправляла, поняла Минчжу…, а это жирная ювелирская тушка там подслушивала. Но если он и впрямь решил, что я это умею, надо блефовать. И торговаться до посинения.

– Допустим… только допустим, что кое-кто представляет себе, о чем речь. И что этот кое-кто получит за изготовление подобного амулет?

– Например, я не буду настаивать на переезде несовершеннолетней Цинь Айминь от бабушки. Возможно, даже откажусь от применения «отцовского права»…

Ах, возможно! Но не наверняка, так? Да ты, жирный карп, мне никак одолжение на пустом месте делаешь?! Продума́н, ну, ты смотри. Из тех, которые норовят и рыбку съесть, и аквариум выхлебать. И сковородку не мыть, и косточкой не подавиться.

– Значит так, достопочтенный Люй Гуанмин. Мне нужен Ваш официальный отказ от «отцовского права». Нотариально заверенный. Только так Вы можете стать обладателем… интересующего Вас амулета.