Глава 3

Мальчишку звали Анибал Эрнандес. Друзья, не знавшие испанского, звали его Аннабелль. Мать звала его Анибал и произносила это имя с испанской гордостью, которая теперь была приглушена горем.

Карелла и Клинг одолели пять лестничных пролетов, добрались до верхнего этажа и постучали в дверь квартиры пятьдесят пять. Она открыла дверь быстро, словно ждала их прихода. Перед ними стояла могучая женщина с большой грудью и прямыми черными волосами, одетая в простое платье. На лице — никакой косметики, по щекам текли слезы.

— Вы из полиции? — спросила она.

— Да, — ответил Карелла.

— Входите, por favor. Пожалуйста.

В квартире стояла тишина. Ничто ее не нарушало, даже шорохи сна. В кухне горела лампадка.

— Проходите в гостиную, — сказала миссис Эрнандес.

Детективы последовали за ней, в маленькой гостиной она включила торшер. Квартира сияла чистотой, но штукатурка на потолке потрескалась и готова была обвалиться в любую минуту, а из батареи отопления натекла на линолеум целая лужа. Детективы сели напротив миссис Эрнандес.

— Мы по поводу сына… — наконец выдавил из себя Карелла.

— Si[1], — сказала миссис Эрнандес. — Анибал не мог убить себя.

— Миссис Эрнандес…

— Что бы они ни говорили, он не мог убить себя. Я уверена… уверена… Кто угодно, только не Анибал. Мой сын не мог лишить себя жизни.

— Почему вы в этом так уверены, миссис Эрнандес?

— Я знаю. Знаю.

— Но почему?

— Потому что я знаю моего сына. Он счастливый мальчик. Всегда был. Даже в Пуэрто-Рико. Всегда. Счастливые люди себя не убивают.

— Как давно вы живете в городе, миссис Эрнандес?

— Я живу здесь уже четыре года. Сначала приехал мой муж, а потом — когда все уладилось — он послал за мной и дочерью. Тогда он нашел работу. Я оставила Анибала с моей матерью в Катаньо. Вы знаете Катаньо?

— Нет, — сказал Карелла.