Гид снизил темп до прогулочного.

– По вашей одежде я сужу, что вы из начала двадцатого века, – отважился он предположить.

Череда чудес и новшеств обрушилась на Маркхэма с безжалостной точностью отбойного молотка. Теперь он почувствовал кратковременную передышку, и на него обрушился поток вопросов.

– Я, как вы выразились, – ответил он гиду, – из начала двадцатого века. Но где или когда я сейчас нахожусь и как я сюда попал?

– Это Нью-Йорк, конец двадцать первого века. Вы тот, кого здесь называют "посетителем".

– Несомненно, – сказал Маркхэм с легкой попыткой сарказма. – Я вряд ли мог бы назвать себя уроженцем этого места, даже если бы родился на Манхэттене.

Гид добродушно рассмеялся.

– Что я имел в виду, – серьезно объяснил он, – так это то, что вы принадлежите к совершенно другому временному периоду или, скорее, истории, поскольку мы все больше и больше начинаем сомневаться в том, что существует такая вещь, как время. Как вас сюда доставили – что ж, продвинутые психологи и гипнотизеры наших колледжей весьма преуспели в своих недавних экспериментах. Они не задумываясь выдергивают из так называемого прошлого какого-нибудь человека, сознание которого находится в резонансе с их объединенными концентрациями воли. В последнее время они делают это не из какого-либо научного интереса, а просто для практики, можно сказать, в шутку, как, например, в вашем случае.

От этой мысли у Маркхэма закружилась голова. В тоне гида было что-то такое, что отбило у него охоту продолжать разговор. Он не осмеливался продолжать в том же духе, он чувствовал, что сойдет с ума, если сделает это. Он подумал о ситуации психолога, которому не терпится узнать психические реакции человека, падающего со скалы, и в то же время не хочет проводить эксперимент лично над собой.

Все это было слишком странно. Он не должен ни в чем сомневаться, он должен принимать все как должное. Он повернулся к гиду.

– Как тебя зовут? – спросил он. – Так будет удобнее общаться.

– Меня зовут Джон Уоррен, 12-С-6.

Маркхэм был ошеломлен.

– Что! – воскликнул он. – Неужели человечество так скоро дошло до номеров и картотеки?

– Вовсе нет, – последовал ответ со смехом. – Это просто удобно для почты и связи. Цифра 12 означает, что мой дом находится в двенадцатом ряду с юга, буква С означает, что это третий ряд с запада, цифра 6 означает, что из всех семей с фамилией Уоррен в здании 12-С моя считается номером 6.

– Вы говорили, – сказал Маркхэм, – "все семьи по фамилии Уоррен", и вы придали особое значение слову "здание". Неужели семьи с одинаковыми именами живут в отдельных домах?

– Нет. В одном здании, знаете ли, бывает до десяти тысяч человек, и обязательно есть несколько семей с одной и той же…

– До десяти тысяч человек! Что у вас тут за здания?

Уоррен снисходительно улыбнулся.

– Про это чуть позже, – сказал он.