«Да Богомолов — монстр, он ни с кем не уживается!» — пытались убедить меня многие. При этом забывая о его успешных совместных работах в кино. Например, с Тарковским, который экранизировал «Ивана» — первый фильм молодого тогда режиссера. Вполне кстати вспомнить и благополучную экранизацию «Зоси» режиссером Богиным.

Конечно, бывал и не прав в жестких оценках людей, но насчет монстра вот что скажу. У меня была опубликована первая статья (из семи) в защиту подводника Маринеско. Мешки читательских писем. Звонок от Богомолова: «Я хочу написать отклик в поддержку». Я заранее сказал главному редактору. Ждали неделю, две. Звоню. «Пишу-пишу», — отвечал. Прошел месяц. «А вы знаете, — сказал он вдруг, — я сам боевой офицер, и я против расхлябанности…» «Ваше мнение полностью совпадает с мнением министра обороны товарища Язова…» — ответил я и попрощался. Давление на газету было чудовищное, и я посчитал, что меня предали.

— Ну позвони ты Богомолову, — просил через полгода Матуковский из Минска. — Он же переживает.

— Нет.

Через месяц снова Матуковский:

— Ну позвони. В конце концов, он старше тебя.

— Нет.

Еще звонок.

— Богомолов сказал, что все равно ничего не добьешься с присвоением Маринеско Героя…

— Передай, что только тогда и надо биться, когда шансов нет.

— Он пытался писать в твою поддержку, но… не получилось. Признаться в этом, не захотел. Он ждет, позвони.

— Нет.

Прошло больше трех лет. Уже и Маринеско давно Герой. Вдруг звонок. «Здравствуйте. Это Богомолов…»

Разговор потянулся сам собой, как раньше, как всегда, как потом, до конца его жизни.

Вот вам и монстр.

Ссорился много, но и дружить умел как никто. Например, с великим Сергеем Сергеевичем Смирновым, который боролся за честь и достоинство героев Брестской крепости. (После войны кого-то из них разжаловали, кого-то судили за то, что не удержали позиции или оказались в плену.) После кончины дети Сергея Сергеевича, Андрей и Костя, продолжили дело отца, и Богомолов помогал им как мог.

После смерти друзей он не оставлял вдов, навещал их.

Почти профессиональным занятием его стало писать друзьям… заявления на квартиры. Он и мне в свое время написал. «Это специальный жанр, это надо уметь. Я напишу». Когда пришла пора смотреть квартиру, он позвонил: «Ордер пока не берите. Не въезжайте. Вместе съездим, посмотрим, решим».

Он уже тогда плохо ходил.

Среди его незабвенных друзей остались: Артем Анфиногенов — Артемус, летчик-штурмовик, в войну был сбит, обгорел («Артемус — честнейший человек»); Юрий Поройков, журналист, бывший зам. главного «Литературной газеты». Самый давний и преданный друг. Столько десятков лет вместе — ни одной размолвки. За три года до смерти Богомолова скончался в Минске Коля Матуковский («Ко-оля! Это же Христос!»).