Глава 2

Рука привычным жестом зарывается в длинные тёмные волос. Он нетерпеливо вдыхает её сладкий аромат, прикусывает затылок. Девушка начинает дышать чаще, тихонько постанывая. Глаза закатываются от наслаждения. Желанное тело в его полном распоряжении. Довольный непроизвольной реакцией на его ласки, он грубо оттягивает её голову назад, отчего женский стан выгибается грациозной струной, подстраиваясь под его сильное тело. Отрывистое шипение вылетает из его рта, когда разгорячённая кожа соприкасается с её бархатистой и влажной от пота.

Она близко. Так близко. Но всё же недостаточно…

Сильно прикусывая мочку уха, он с силой входит в неё, вызывая женский судорожный всхлип. Ей больно или приятно? Не важно.

Начинает двигаться в ней. Теряет привычный контроль, совершая хаотичные движения. Врывается в нежную плоть, как будто пытаясь слиться с ней. Сильные и быстрые толчки заставляют её прижаться к стене. Она искала опору и поддержку, чтобы справится с его неистовой страстью. Прижимается к её спине, стискивает руками. Он хочет максимального контакта. Желает, чтобы она была вжата в него. Слилась с ним в единое целое.

Неаккуратно дёргает за волосы, разворачивая её голову, и впивается болезненным поцелуем в истерзанные губы, ощущая кровь на языке. Она робко отвечает ему, и он сильнее надавливает на женский затылок, глубже входя в отзывчивый ротик своим языком. Чуть позже он поимеет эти пухлые губы. Он поимеет её всю. Она его. И только его.

Неприятная трель будильника врывается в его сон, вырывая из мира фантазий. Виталию совершенно не хочется открывать глаза. В голове всё ещё мутно от количества выпитого вчера алкоголя. Вчерашней ночью он опять развлекался в клубе. Снова вернулся домой пьяным. Но не головная боль препятствовала полному пробуждению. Вит не хотел раскрывать глаза, потому что рядом на подушке увидит не тёмные пряди волос, а искусственные ярко-рыжие. За столько лет должен был привыкнуть, но так и не привык. Почти каждое утро ему приходилось напоминать себе, что в его жизни нет больше места Дарье. Зато есть Катерина.

— Дорогой, может ты всё-таки выключишь будильник? — послышался заспанный голос Кати. И голосок такой нежный, доброжелательный, будто бы он не явился домой в три ночи в пьяном состоянии и пахнущий женскими духами.

Добро пожаловать в реальность! Воронов всё-таки открыл глаза и прищурился. Солнечный свет ослепил его на мгновение, усиливая похмельный синдром.

— Водички? — любезно поинтересовалась Катя. От этой приторной любезности у него в жопе слипалось. Она упрямо игнорировала ужасное отношение с его стороны, продолжая создавать иллюзию нормальных отношений. Адекватная женщина давно уже сама от него избавилась, но она… Она держала его всеми доступными способами, игнорируя все нормы морали. И самое ужасное, он не мог никуда от неё деться, поэтому продолжал играть в эту абсурдную игру на двоих.

Серые глаза будущей жены и матери его ребенка внимательно наблюдали за ним. Длинные рыжие волосы каскадом рассыпались по покрывалу, солнечные блики запутались в прядях. Нежнейший шёлк облегал красивое стройное тело. Лямка, будто бы нечаянно, соскользнула с плеча. Юная невинная дева во плоти. Даже и не скажешь, что в душе у этой женщины скрывается монстр.

Отвернувшись от неё, Виталий все-таки выключил будильник, а потом, так и не произнеся ни слова, свесил ноги на пол и направился в ванную. Ему был просто необходим ледяной душ, чтобы проснуться и прийти в себя.

Включив холодную воду, он встал под тугие струи. Ледяные капли неприятно обожгли кожу, но он остался стоять на месте, стиснув зубы. Перед глазами всё ещё проносились кадры из его сна, заставляя чувствовать себя просто ужасно. Виталий не хотел чувствовать этой неистребимой потребности к бывшей невесте. Желал забыть её, вычеркнуть из своей жизни. Но наши желания редко совпадают с возможностями. Закрыв глаза, Воронов подставил лицо под льющуюся воду, надеясь, что она сможет смыть липкое ощущение неправильности и беспомощности.

Эротические сны с Дашей были для него постоянным явлением. И каждый раз по-новому. Но все сны имели откровенное содержание. Бывали и те, где Дашка улыбалась ему нежной улыбкой. Говорила, что любит. Они были хуже всего. Обычно после них Воронов срывался на всех и вся. В первую очередь на Катю. Благо эти ведения были редкостью. Они как сладкий яд, который заставлял поверить в правдивость происходящего, но рано или поздно наступает момент пробуждения и реальность обрушивается на тебя бетонной плитой, придавливая к земле. Нет Даши. Нет её больше в его жизни. Ушла. Он отпустил. Она уже не любит, и Воронов ей не нужен. Понимание, что всё разрушил своими руками, снова вызывает больную агрессию. Что послужило причиной? Из-за чего в одночасье разрушилось всё до основания? Из-за слабой иллюзии контроля? Из-за неутоленных низменных желаний? Из-за гнева? Эгоизма? Отсутствия доверия?

Не открывая глаз, Ворон со всей силы приложился затылком об стену. Физическая боль расползлась по вискам, впилась своими цепкими когтями в глаза.

После эротических снов было легче. Ненамного, но легче. Неутоленное желание перевешивало потребность снова проанализировать то, что произошло пять лет назад. Физические потребности предпочтительней душевной агонии.

Воронов не относил себя к людям, которые о чём-либо жалеют. Поступки, упущенные возможности — это всё в прошлом. Не переписать. Не изменить. Смысла в стенаниях и самокопании тоже существовало. Пока он будет рефлексировать, его враги с говном съедят и не подавятся. Вит и не жалел ни о чем. Может только смутно, где-то на краю сознания, возникал что-то похожее на раскаяние.

После отъезда Даши, Ворон вернулся к прежнему разгульному образу жизни. Его больше никто не контролировал. Никто не заставлял задумываться о чем-то высоком и духовном. Дарья своей слепой верой в лучшее порой вкладывала в его голову мысли, которые по сути ему не нужны были. Возможно, даже опасны. Никто не устраивал ему безосновательных сцен ревности. Ну, Катерина пыталась, но её слёзы мало трогали Вита, в отличие от слёз Беляевой. Никто не заставлял нервничать и срываться, а потом вымаливать прощение, будто от этого зависела его собственная жизнь.

Всё снова встало на свои места.

Виталий стал полностью выкладываться на работе, дальше развивая бизнес и богатея. Он больше не спешил домой. Воронов теперь просто не имел дома, было просто место для сна. Воронов опять стал пользоваться всеми без разбора девицами, которые вешались на него. Вернулся в уличные гонки, хотя уже подобные развлечения и были не по статусу. Даша опасалась за его жизнь, поэтому он перестал гонять в угоду её желаниям, не желая волновать. Теперь ему больше не для кого было беречь свою жизнь.