— Ты был не в своем уме, — сразу же сказал Винсент, проскальзывая мимо Джеки, чтобы подойти к нему. — Она не считает тебя ответственным.

Может, и нет, но он чувствовал себя чертовски виноватым и мрачно спросил: — Чем я ее ударил?

— Полагаю, это была стрела или болт, — сказал Винсент, всматриваясь в рану, а затем наклонился, чтобы вытащить крестьянскую блузку из ее юбки и посмотреть на рану. Заживление шло дальше, чем борозды на груди.

— Где, черт возьми, я взял… Ох, — пробормотал Маркус, вспомнив о ящике с оружием, встроенном в пол рядом с холодильником. У каждого внедорожника был такой; у него был пистолет, нож и луки со специально сделанными болтами, кончики которых были окрашены наркотиком, достаточно сильным, чтобы вырубить бессмертного, хотя бы временно.

— Насколько я понимаю, вы боролись, открылся ящик с оружием, схватил первое, что попалось под руку, и ударил ее. К счастью, ты ударил ее не тем концом и случайно воткнул в себя отравленный наконечник, когда делал это, — объявил Винсент, выпрямляясь. — Что, вероятно, хорошо. Ты потерял сознание, и она смогла добраться до города и купить цепи, а потом заковать тебя в цепи, прежде чем ты пришел в себя.

— Я удивлен, что она не использовала их, чтобы заколоть и испечь меня в пустыне, если я сделал все это с ней.

Винсент едва заметно улыбнулся, но покачал головой. — По-моему, она не из таких.

— Да, — согласилась Джеки, и когда Маркус взглянул на нее, женщина добавила: — Она очень заботилась о тебе, когда ты потеряла сознание, и мы привезли тебя сюда. И воспоминания, которые мы можем прочитать, предполагают, что она такая со всеми. Дивина — материнский тип, заботится и помогает всем, с кем встречается.

Она остановилась, чтобы взглянуть в лицо Дивине, и нахмурилась. — Если она Баша Аржено, то я думаю, что Люциан ошибается, считая ее изгоем.

Маркус и сам пришел к такому же выводу, но опасался, что его решения были предвзяты тем фактом, что она, вероятно, была его спутницей жизни. Тем не менее, женщина, которая делала все, что могла, чтобы помочь почти каждому смертному, с которым она встречалась, просто не казалась тем типом, чтобы тусоваться с таким животным, как Леонисиус Ливий. Она не стала бы связывать себя с человеком, который жестоко резал и убивал целые семьи. Возможно, она не Баша. Это было хорошо.

Они на мгновение все замолчали, каждый из них, вглядывался в Дивину, и тогда Джеки сказала тихо, почти извиняясь: — Мы должны разобраться, что здесь происходит. Кто сжег трейлер? Они охотились за тобой или за ней? Вероятно, это были те же люди, что вломились сюда? Они могли следить за тобой?

Когда Маркус нахмурился, но не ответил, Винсент сказал: — Она права, друг мой. Мы должны знать, с чем имеем дело. Нужно ли нам больше людей, больше безопасности, больше оружия.

— Да, да и еще раз да, — тут же ответил Маркус. Он определенно хотел все и вся, что они могли получить здесь, чтобы сохранить Дивину в безопасности. Проведя рукой по взъерошенным во сне волосам, он присел на край кровати и быстро начал рассказывать обо всем, что произошло с момента прибытия на карнавал. Однако он запнулся, когда дошел до той части, где рассказывал о том, как принес пакет с кровью Дивине и ворвался в ее фургон со своим предложением, не дожидаясь, пока она пригласит его. Одного воспоминания о том, что произошло тогда, было достаточно, чтобы он застонал от боли.

Это Винсент сказал то, что он не мог. — Но она набросилась на тебя со шваброй за то, что ты не дождался разрешения войти, и разорвала одного из твоих создателей.

Марк поморщился при воспоминании. — Да. И это было чертовски больно.

— Могу себе представить, — сказал Винсент, и Маркус заметил, что он бессознательно сжал ноги вместе, как будто его собственные создатели детей съежились от сочувствия.

Джеки издала сдавленный звук, подозрительно похожий на смех, и оба мужчины повернулись к ней с одинаковым выражением возмущения на лицах.

— То, что его яйцо было всмятку, не смешно, Джеки, — нахмурился Винсент.

— Извини, — тут же сказала она с искренним извинением, но потом это выражение исчезло, она рассмеялась и сказала: — Просто… я имею в виду, мужчины всегда называют женщин нереальными стервами, и обычно, когда они этого не заслуживают, и теперь Дивина действительно заслужила этот титул, и это просто… совсем не смешно, — торжественно закончила Джеки, заметив выражение их лиц. Покачав головой, добавила она: — Безусловно, не смешно.

— Хм, — пробормотал Винсент, не выглядя успокоенным.