— Жаль, — вздохнул я. — А куда мы тогда?
— Пониже, — ухмыльнулся он. — Федя, нам
— Так точно, — отрапортовал Федя и поднял трубку внутреннего телефона, а мы вернулись в кабинет, и дед потрогал три фрагмента стены.
Шкаф с книгами и папками на полках бесшумно и быстро отъехал влево, явив двери лифта.
— Очень секретно, да? — спросил я деда.
— Секретней некуда, — заверил он, и мы вошли в открывшиеся двери.
Кнопку этажа жать не пришлось — здесь их вообще нет — кабина сама ухнула вниз, по ощущениям — раза в три быстрее чем обычный лифт. Вот почему дед взялся за поручень!
— Наташа в Монте-Карло улетела два часа назад, — удивил он новостью.
— И даже не сказала ничего, — обиделся я.
— Три часа назад она и сама об этом не знала, — улыбнулся он.
Лифт остановился, двери открылись, и мы оказались в небольшом, метров на десять квадратных, ярко освещенном лампами дневного света квадратном помещении с оклеенными легкомысленными обоями в желтый цветочек стенами. Напротив нас, у стены расположился поблескивающий лампочками пульт — похожие стоят на АЭС. Сверху панель с лампами, сейчас — зелеными. Снизу — сам пульт, с кучей кнопок и пятком тумблеров. За ним сидел человек в форме армейского полковника. Правее пульта — бронедверь без вентиля, но с переговорным устройством на стене. Нам бы такое в китайском посольстве, не пришлось бы сходить с ума от информационного голода.
У правой стены — стол, окруженный четырьмя стульями. Напротив, у стены левой — удобного вида кожаный диван с подушкой, с которого испуганно подскочил лысый дородный мужик лет пятидесяти в форме с погонами аж генерала-лейтенанта.
— Харю морщим, товарищ генерал-майор? — задушевно спросил дед.
Разжалованный товарищ посмурнел и признал:
— Виноват!
— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался я. — А если лампочка перегорит? — спросил я.
— Тогда хана стратегическому противнику! — не оборачиваясь, гоготнул полковник. — Вот, с 67-го тут сижу, жду — качественные, зараза.
Хохотнув, я спросил:
— Это типа кнопка?
— Синякин, перестать юморить, — велел генерал.