— Именно он, — подтвердил я, пока племянник пытался вдохнуть.

— Я этого не одобряю, — заметил Валентин Петрович. — Но ты прав, Сергей, тратить время на бесполезные препирательства мы не можем. У тебя, я слышал, свое НИИ?

— Извините, это секретно, — покаялся я. — Ёкуб Юсуфович, вы же знаете кто я. Зачем отпираетесь?

— Оговаривать себя не буду! — сложил он руки на груди.

— Гражданин Орипов, сотрудничество со следствием в нашей стране облегчает вину, — напомнил я племяннику.

— Ничего я не мочил! — сквозь слезы простонал он.

— Неприятно применять насилие, — вздохнул я. — Вам какой палец не жалко?

— Мне все нужны! — заявил он и спрятал руки за спину.

— Гражданин Васильев, ладно эти родня, но вам оно надо? — обратился я к КГБшнику. — База большая, но, раз стратегически важному городу отгружают мокрый хлопок, значит другим его отгружают тем более — в рефлексы вошло, получается. И не знать об этом Первый отдел не может. Давайте вы нам все расскажете и переедете куда-нибудь в Сибирь на завод разнорабочим с «полным служебным». Но если нет — извините, «пятнашечка» спецзоны.

— Да не знал я! — рявкнул он.

Ясно.

— Граждане Васильев и Осипов мизинцами левой руки совсем не дорожат, — пожал я плечами.

Короткая возня, двойной хруст, крики. Неприятно. И хорошо, что неприятно, иначе я бы испугался.

— Надумали?

Товарищи, увы, не надумали — крепкие или надеются на подмогу.

В кабинет постучали, и к нам застенчиво заглянул солдатик:

— Рашидов!

— Оперативно! — одобрил я и посмотрел на часы.

Двадцать семь минут с нашего прибытия сюда прошло. В глазах задержанных (де-факто) мелькнула надежда. Еще через тридцать секунд слегка вспотевший, одетый в костюм в вертикальную полоску, Шараф Рашидович.

— Здравствуйте, Шараф Рашидович! — радостно поприветствовал я его, выбрался из-за стола и пожал руку. — Огромная честь лично познакомиться с человеком, при котором Узбекистан настолько похорошел!