— Некоторые люди предпочитают оставаться в тени, — заявляет Бак. — Моя компания, которую я продал в прошлом году, занимается обеспечением безопасности для состоятельных людей. Ни я, ни мои клиенты не желаем никакой личной огласки, и мы допускаем только очень тщательно контролируемую публичную информацию о себе в сети.
— О, так ты что-то вроде шпиона? — Я оказался прав насчет него. Мои инстинкты тонко настроены. Я остаюсь на шаг впереди этой имитации Джеймса Бонда.
— Вообще-то, бывший спецназовец, но сейчас это не важно. Что тебе действительно нужно знать, так это то, что мы наблюдали за тобой, — сообщает Бак. — Уже некоторое время.
Ближайшая ко мне свеча гаснет, струйка темного дыма возвещает о ее кончине. Другая, в середине стола, сгорела некоторое время назад. Остается только одна свеча, мерцающая на кофейном столике. В углу я вижу, как Миа открывает сервант и достает еще одну свечу. Это рефлекс. На озере Лейксайд часто бывают сильные грозы, которые могут отключить электричество на несколько часов или дней. Мы запаслись свечами, и они разбросаны повсюду. Конечно, сегодня безоблачный вечер, и свет горит, хотя и приглушен, по иронии судьбы, мной для нашего романтического вечера с напитками.
Я снова сосредотачиваю свое внимание на Баке и его объявлении о «спецназе». Понимаю, что это угроза. Предупреждение не переходить к рукоприкладству, но у меня все еще горит огонь в моем сердце. Иногда ярость может одолеть натренированность.
— Ты следил за мной? Как очаровательно. Почему? — Он знает, что я не нахожу это очаровательным, но еще я немного встревожен. Что-то в глубине моего сознания пытается вырваться наружу.
— Потому что с того момента, как встретил тебя, я знал, что что-то не так. Действительно не сходится. Грег подтвердил это. Ты помнишь своего бывшего друга, Грега Буна?
Что это с этими идиотами, Бунами? Почему они не могут заниматься своими делами?
— Грег Бун — отъявленный неудачник. Неудачник, и точка, — отрезаю я.
— Как бы то ни было, у меня есть ресурсы, чтобы проверять людей. И ты не тот, кем кажешься. Или, точнее, соответствуешь лишь одному проценту.
Я не думаю, что Бак имеет в виду доход. Очевидно, он должен быть в курсе нашего нынешнего финансового положения.
— Один процент?
— Классический злобный нарцисс, возможно, психопат. Все определения действительно сливаются воедино, но это ты. У тебя нет совести, есть психологическая потребность во власти и контроле, и ты думаешь, что ты важнее, чем кто-либо другой. Ты заманил Мию в свои сети, когда она была молода и неопытна. Ты постоянно лжешь, и тебе не стыдно. Ты ведь не согласишься ни с чем из этого? — говорит Бак. Он делает паузу, и мы улыбаемся друг другу.
Чего он ожидает? Должен ли я притвориться шокированным? Я знаю, кто я такой. Я особенный, уникальный.
— Как скажешь, Бак. Почему думаешь, ты так много знаешь об этом? Нужно знать одного, чтобы понять другого, я прав?
Бак не отвечает мне, просто качает головой, когда моя жена появляется у него за спиной. Ее рука лежит на спинке кресла, но я знаю, что она хочет коснуться его плеча. Лучше бы ей этого не делать. Она знает, что ей лучше не прикасаться к нему так при мне. Никогда. Я пристально смотрю на нее. Жду, что она совершит большую ошибку.
— Я попросила Бака помочь мне, потому что думала, что схожу с ума, — говорит Миа. Она подходит к кофейному столику, где мы почти наедине, но держится как можно дальше от меня. Она зажигает новую свечу пламенем старой, ставит ее в подсвечник и садится на диван, гораздо ближе к креслу Бака, чем ко мне. Она капнула воском на стол, как небрежно.
— С тех пор как мальчики пошли в школу, я чувствовала себя такой не… собой, такой зависимой. Если бы ты выпустил меня из дома, может быть, все было бы по-другому, но не знаю. А потом я заболела. Но это не имеет значения. Проблема в твоем поведении. Я имею в виду, что со мной такого плохого, что тебе пришлось искать любовницу во время нашей помолвки, а потом и во время нашего брака? Сколько их было, Пол? Ты лжешь обо всем, пытаешься украсть мои деньги? Как ты заставил все это выглядеть так, будто это моя проблема? Как будто со мной что-то не так. Я просто не понимала. Я была заперта в том мире, который ты создал как в тюрьме. Это ты сумасшедший, Пол, а не я.
— Так вы двое трахаетесь? — говорю я, смотря сначала на мою жену, а затем на Бака. Я веду себя вызывающе как подросток в спортивной раздевалке, знаю. Это, чтобы вывести их из себя. Это работает.
Миа прикрывает рот рукой. Ее глаза выпучиваются на меня. Ха. Бак начинает вставать. Он нападет на меня? Миа поднимает руку, и он остается сидеть, но кипит. Хорошо.